Только словом и сердцем. Гванук по
привычке криво усмехнулся… но неожиданно сам устыдился своей
реакции.
«Ее предали. Враги взяли ее в плен. И
сейчас священники пытаются доказать, что дева Жанна – не божья
посланница, а ведьма, колдунья, еретичка. У них ничего не выходит,
О. Когда в сердце истина – такое сердце не запутать и не запугать.
Но они не отпустят ее. Так или иначе англичане ее уничтожат».
Ли Чжонму выглядел спокойным, но
Гванук чувствовал незнакомое волнение в голосе генерала.
«Мы должны спасти ее, О. Ее и
Францию».
«А она точно еще жива?» – Гвануку не
хотелось бы совершать столь долгий и тяжелый переход впустую.
«Жива. Я ее чувствую».
И они двинулись спасать неведомую
божественную деву. Генерал Ли рассказал эту историю всему высшему
офицерству. День за днем он рассказывал всё, что знал о Франции,
Англии и всей далекой стране Европе (а знал он немало). Описывал,
как воюют тамошние воины – и штаб продумывал планы военной
кампании. Выходило, что победить европейцев будет не так уж и
сложно.
Потом были маленькие острова, где
Флот и Армия встали на отдых. Ну, хорошо. Месяц-полтора – это
понятно. Однако, генерал зачем-то ввязался в местные африканские
склоки между пустынными кочевниками и черными жителями речной
страны.
«Мой генерал, а твоя дева точно еще
жива?».
«Жива. Я чувствую».
«Успеем ли мы ей помочь?».
«Конечно! Нам осталось всего-то пять
тысяч ли».
Всего-то.
А потом они неслись по морю, как
угорелые. Потом была совершенно неосторожная высадка в устье
местной речки Сены. Генерал напрочь изменил себе, своей грамотности
и осторожности. Бросил войско вперед, в неизвестность; гнал его;
рассеивал между бесконечными замками Нормандии. Виду, опять же, не
подавал. Но Гванук понимал – сиятельному не по себе.
«Она точно еще жива?».
«Да не каркай ты под руку!» – только
рявкнул в ответ генерал Ли.
Он даже хотел повести войско на штурм
в ночь. На незнакомый город! Не зная сил защитников! По счастью,
бригадиры и полковники не допустили этого, остановили
главнокомандующего, заверив, что уже на рассвете стены будут
заняты. В итоге, Руан взяли грамотно, почти без потерь. Хотя,
местные воины многих успели впечатлить.
А потом – мрачная башня, темная
винтовая лестница, грязная камера.
И она.
Гванук так много думал о божественной
деве, что разочарованно фыркнул. Рослая грязная баба с грубыми
европейскими чертами лица. Одета в дурацкую мужскую одежду:
отдельные штанины подвязаны к поясу, короткая куртка даже толком не
прикрывает зад. Удивительно, но мужская одежда у французов лучше
показывает фигуру, нежели женская. Из последних сил измученная дева
встала – и Гванук остро почувствовал, что она встала, чтобы
умереть.