Чтоб.
Уходить.
Пока не подхватил чахотку. Или чего похуже, потому что пылища
эта вокруг, пропитанная силой другого мира, тоже ни хрена не
полезная.
- Не, - Филька мотнул головой. – С Кабышем. Он здоровый. Так
что… ты это, с ним пойдёшь?
- А что?
- Так-то про него не спрашивали.
- А про меня?
Интересно. И с каждым слово всё интересней.
- А про тебя прям так хорошо… вчерась, ввечеру явился, ну этот,
Светлый. На самом деле его иначей кличут. Мамка сказала, ну, когда
они в первый раз ещё там заглянули. Вроде как ейный старый
знакомец. И сказала, чтоб не вздумал ввязываться. Вот…
- Правильно сказала.
- Я и не ввязывался. Я ж не дурак. А так носят,
Так чего спрашивал?
- Ну… так-то… когда ты туточки появился. Кто тебя привёл или сам
ты. Или вот с кем дружбу водишь.
Эти вопросы были вполне понятны.
- Ещё, не замечал ли я за тобой чего-нибудь такого…
- Какого?
- Не знаю. Не объяснил толком.
А вот это уже настораживает. Хотя нет, вру. Не это, а вот такой
горячий интерес, прям-таки почти извращённый. Одно дело прощупать
или даже наблюдателя поставить, который за мной издали приглядит. И
совсем другое – денег обещать. Причём по местным меркам сумма
немалая. Детям у нас пять-семь рублей в месяц платят. И то
считается неплохо.
А мне вон три рубля дают, чтоб только в гости заглянул.
- Про то, ладишь ли ты с машинами. Как к тебе начальство… ну и
чего у вас с хозяином тогда приключилось. И так-то… то одно, то
другое. Вроде так болтает-болтает, об погоде или ещё чём, и снова
про тебя раз. И этак, и так. Прям извёл весь. Но рубля дал. И не
велел говорить.
- А ты сказал.
- Ты ж не выдашь?
- Не выдам. И где они там будут?
- Так это… Староконюшинская три. Скажешь там, что ты на занятия.
Там у них эта… школа вечерняя. Рабочая. Во!
Школа – это хорошо.
Учиться никогда не поздно.
[1] Детей на фабриках было много,
порой до половины от всех рабочих. Брали от 6 лет и старше. На
некоторых предприятиях лет с 11 дети трудились наравне со
взрослыми. И продолжительность труда, и условия его долгое время
никак не регламентировались. Закон, ограничивающий эксплуатацию
детского труда, был принят лишь в 1882 году. Он устанавливал запрет
на работу детей до 12 лет, для подростков 12–15 лет время труда
ограничивалось 8 часами в день (не более 4 часов без перерыва),
запрещалась ночная работа с 9 вечера до 5 часов утра. Владельцы
предприятий должны были предоставлять детям, не имевшим хотя бы
одного класса образования, возможность посещать школы не менее 3
часов в день. Этот закон вызвал протест у многих промышленников,
поэтому он вступил в силу лишь через год, да и то с оговорками. А в
1890 пересмотрен и «смягчен» — малолетним вернули девятичасовой
рабочий день, в некоторых видах производства было разрешено «по
необходимости» ставить подростков и на ночные смены.