Первых защитников мы встретили на рассветном цикле. Они
появились беззвучно – просто возникли из сгустков рейацу, что
клубилась вокруг нас постоянно. Их маски были покрыты письменами,
светящимися тем же пульсирующим светом, что исходил от вершины. Но
главное – они были сильны. Невероятно сильны.
Первая атака уничтожила целый отряд штурмовиков. Просто смела их
волной концентрированной рейацу. Второй отряд попытался
контратаковать и... просто исчез. Защитники не пожирали их, не
разрывали на части. Просто прикасались – и пустые переставали
существовать.
Король лично вступил в бой с одним из них. Это было пугающее
зрелище. Впервые я видел, как кто-то может противостоять его силе
на равных. Их схватка длилась несколько часов, разрушая само плато
под ногами.
Мы потеряли почти половину оставшихся сил в той битве.
Защитников было меньше, но каждый из них стоил десятка обычных
пустых. К концу сражения даже Король выглядел потрёпанным. Я не
знал, что такое возможно.
А потом начался настоящий кошмар. Чем выше мы поднимались, тем
сильнее давила духовная энергия источника. Она больше не просто
звала – она словно просачивалась под маску, заползала в разум,
пыталась что-то изменить в самой сути.
Я заметил, что некоторые пустые начали бормотать какие-то
непонятные звуки. Другие застывали, глядя в никуда, и из их пустых
глазниц сочился свет, пульсирующий в том же ритме, что и источник.
Третьи впадали в неконтролируемую ярость, набрасываясь на всех
вокруг.
Командиры с письменами держались лучше других. Казалось, они
даже наслаждались происходящим. Их рейацу всё больше
синхронизировалась с пульсацией источника, а символы на масках
светились всё ярче.
А потом я почувствовал это сам. Словно что-то чужое пыталось
проникнуть в мой разум через трещины в маске. Древние символы,
проявившиеся на ней ранее, начали жечь, словно раскалённое железо.
Моя рейацу то взрывалась неконтролируемыми всплесками, то почти
исчезала.
Держаться становилось всё труднее. Каждый шаг давался с таким
трудом, словно я тащил на себе гору. Несколько раз я ловил себя на
том, что бормочу что-то на том же древнем языке, что и другие
пустые.
Армия таяла. Нас осталось меньше трети от начального состава.
Некоторые просто не выдерживали давления и рассыпались. Другие
сходили с ума и их приходилось уничтожать. Третьи застывали
статуями, присоединяясь к жутковатой галерее, что теперь отмечала
наш путь наверх.