— Они сказали, наши жизни нам не принадлежат, — пробормотал он,
уставившись в потолок, где тени от тусклой лампочки шевелились,
словно живые. — Это что, мы теперь их собственность?
Николай, кряхтя поднялся, цепляясь за стену. Его руки дрожали,
но взгляд стал острым, а голос — твёрдым:
— Не им. Кому-то повыше. Те четверо — шавки, что лают по
приказу. Поводок держит другой. Слыхал я о таких местах… Где людей
не просто ломают, а выжимают или используют.
Артём нахмурился, стирая липкую кровь с подбородка. Вопрос
вынуждал мозги шевелиться:
— Используют? Для чего?
Старик бросил на него тяжёлый взгляд, в котором мелькнула тень
чего-то зловещего.
— Скоро узнаем, — отрезал он. — Если доживём.
Дверь лязгнула, и сердце Артёма ёкнуло, сжавшись от
предчувствия. Неужели снова? В комнату ввалился низкий, грузный
мужик с одутловатым лицом, скрытым за мутными стёклами очков. Его
туша, обтянутая чёрной робой с алыми полосами, казалось не шагала,
а перекатывалась как валун, готовый раздавить всё на своём пути. В
руках он сжимал пожарный шланг, но было в этом что-то
противоестественное — словно шланг был продолжением его мясистой
руки, а лента, обвивавшая плечо, уходила за дверь, в непроглядную
тьму. Он ухмыльнулся, оглядывая Артёма и Николая с презрением, как
на кучу мусора, недостойную внимания.
— Раздевайтесь, — бросил он, и его высокий, почти визгливый
голос резанул слух. — А то хуже будет!
Артём моргнул, пытаясь осмыслить абсурд приказа. — Чего? Ты
серьёзно?
Мужик кивнул на ржавую решётку слива в центре комнаты, зияющую,
как голодная пасть. — Думал, для чего она? Раздевайтесь, живо. Две
минуты.
Николай зашевелился, но Артём мотнул головой, вскипая от
бессильной злобы. — Да ты гонишь, толстяк. Мы и так еле живы, а ты…
— Он не успел договорить. Мужик дёрнул шланг, и из него хлынула
вода — ледяная, как с подземного источника. Напор ударил Артёма в
грудь, заставив сделать пару шагов назад ближе к стене. Рёбра, ещё
ноющие от побоев, затрещали, словно готовые сломаться заново. Он
заорал, но крик утонул в оглушительном рёве воды.
Николай попытался закрыться спиной, но поток бил с беспощадной
силой, не оставляя шансов. Оба повернулись, пытаясь укрыться, но
это не помогало — вода хлестала, как плеть, сдирая остатки
достоинства. Наконец, мужик выключил шланг, отряхнул руки с деланым
равнодушием и фыркнул: