* * *
— Все, устал я. И ты иди с дороги
отдохни, Степан Егорыч. Даст Бог, поутру свидимся.
— Я вас провожу, Платону Алексеевичу
и впрямь отдохнуть надо, - заговорил доктор, ненавязчиво, но твердо
предлагая выйти за дверь.
Сам он, впрочем, вышел следом, плотно
притворив за собой. В комнату Кошкин пойти не пожелал: сна не было
совершенно, но хотелось на воздух. Доктор вышел с ним.
— Нас не представили, Сапожников,
Сергей Федорович, фельдшер Земской больницы в Зубцове, - протянул
он руку уже на крыльце, в тишине ночи.
Кошкин, спохватившись о манерах,
охотно пожал ладонь, представился тоже. Переспросил:
— В Зубцове? Далеко же вас
занесло.
— Ничуть – до Зубцова семь с
половиною верст, меньше часа езды. Платон Алексеевич почтенный
гражданин города, много помогал и земству, и госпиталю. Большая
честь врачевать Его сиятельство.
Кошкин покивал. Не мог не спросить,
неизвестно на что надеясь:
— Все и правда без надежды на
успех?
— Хочется обнадежить, но… хотя
современная наука и не таких вытаскивала. Платон Алексеевич станет
бороться до конца, это видно. Его бы в Крым уговорить поехать,
горный воздух очень способствует, знаете ли. А вот эта привычка, -
он со значением кивнул на папиросу, только что прикуренную
Кошкиным, - извините за дерзость, исключительно дурная, она до
добра не доведет.
Кошкин тоже с удивлением посмотрел на
папиросу и снова затянулся дымом. Хмыкнул:
— Кому суждено утонуть, в огне не
сгорит.
— Забавно, Платон Алексеевич мне то
же самое отвечает. Вы ему родственник?
— Вовсе нет. Разве мы похожи?
— Не внешне… Его сиятельство и впрямь
вас очень ждали, по десять раз на дню спрашивали. Это я вам письмо
написал, а он не позволял сперва. Уж простите, что стал свидетелем,
но Платон Алексеевич рассказал мне о ссылке и был уверен, что вы ни
за что не приедете.
— Глупости, - смутился Кошкин. – Я
тотчас купил билет, как получил ваше письмо.
— Я рад, вы верно поступили! – горячо
поддержал Сапожников. – И все же не держите зла на графа – за
версту видно, что меж вами не все гладко. Не служебные дела,
полагаю, а что-то еще. Cherchez la femme, должно быть?
Кошкин бросил резкий взгляд, а
Сапожников поспешил оговориться:
— Простите мою дерзость, но я тех,
кто в любви невезуч, выделяю сразу – сам таким ходил полтора года,
покуда моя Оленька ни осчастливила меня согласием. По осени
надеемся свадьбу сыграть.