— Думаешь, они предадут? — спросил Руарк, прислонившись к
бойнице. Он смотрел на лагерь новых союзников из Лейнстера, где
горели костры под дождём.
— Если предадут — умрут первыми, — ответил я, сжимая рукоять
«Клыка». — Но их дети уже учатся в наших школах. Это даёт нам
некоторую гарантию их верности.
Ветер донёс крик совы — сигнал разведчиков Эйлис. Где-то там, за
линией горизонта, Мунстер ковал свои мечи. А мы плели паутину, нить
за нитью, где каждый болт, каждый шаг, каждый обожжённый факел
становились частью грандиозного станка войны. Оставалось лишь
дождаться весны — и узнать, чья сталь окажется острее.
***
Дым от кузнечных горнов смешивался с соленым ветром, дующим с
залива. Я стоял на причале Дублина, наблюдая, как грузчики в потных
холщовых рубахах таскали мешки с зерном на склады. Их спины гнулись
под тяжестью, но лица светились — впервые за годы они знали, что
урожай не сгниет в амбарах, не будет разграблен налогами вождей.
Моё распоряжение о двадцатипроцентной надбавке к ценам разнеслось
быстрее весеннего паводка. Теперь каждый крестьянин, каждый рыбак,
каждый мелкий торговец спешил в порты Эйре, словно муравьи к
меду.
— Три корабля из Уэксфорда с ячменем, — доложил Кайртир,
перебирая берестяные таблички с отметками писцов. — И два
плоскодонных баркаса из Лагора — там рыба, засоленная в дубовых
бочках. Говорят, даже старики в прибрежных деревнях вспомнили, как
плести сети.
Я кивнул, глядя, как мерсийский купец в выцветшем пурпурном
плаще яростно торгуется с монахом-счетоводом. Его корабль, пахнущий
смолой и селедкой, был забит досками из ясеня — видимо, надеялся
выменять их на стекло.
— А эйрит? — спросил я, заметив, как двое подростков из клана Уи
Майл тащат к воде тюк, подозрительно похожий на слитки.
— Всё как приказали: продажи прекращены, склады под тройной
охраной. — Руарк вышел из тени амбара, щурясь на солнце. — Но вчера
на дороге к Каррикфергусу убили двух контрабандистов. В телегах с
двойным дном пытались вывезти слитки.
Я стиснул зубы. Даже сейчас, когда война дышала в спину,
жадность оказывалась сильнее страха. Эйрит — тигельная сталь,
секрет которой мы раскрыли далеко не сразу и то благодаря моим
обрывочным воспоминаниям — теперь стоил дороже серебра. Каждый
слиток, ушедший в чужие руки, мог обернуться сотней смертей наших
легионеров.