– Куда его?
– Кого?
– Раненого, не видишь, что ли?
– Так и вел бы его к лекарю.
– Не дури, Любава, видишь, человеку помощь нужна. До тебя ближе,
чем до Анисима.
Где же ты гулял, вертелся на языке вопрос, если до дома на
отшибе села ближе, чем до острога? Чем занимался ночью? Может, еще
какую вдовушку прижал в потемках? А хоть бы и так! Все проще было
бы спровадить любовника.
– Ты мне парня подлечи, я в долгу не останусь, – продолжал
убеждать воевода. – Отплачу добром за добро… и за молчание, –
добавил, понизив голос.
– Вот чудеса! – всплеснула руками Любава, поймала два
заинтересованных взгляда и торопливо запахнула шаль на груди. – Как
я, по-твоему, это сделаю? Мужик не ключ, в карман не спрячешь.
– А ты постарайся. Надо, значит, надо.
Воевода говорил, но и о товарище своем не забывал. Усадил его на
деревянный сундук, привалил спиной к стене. Шепнул “держись, Иван”
и попятился к двери. Хоть и был силен, как медведь, но проявил
завидное проворство. Любава и глазом не успела моргнуть, как ужом
выскользнул вон.
– Силуян Петрович, Сил, – крикнула хозяйка, – поговорить же
хотел! А ну, стой!
Бросилась вслед за ним. Не успела сделать и нескольких шагов,
как угодила в крепкие мужские объятия. Воевода прижал ее к себе,
впился в губы жадным поцелуем.
– Знаю, что соскучилась, – произнес негромко. – Мог бы, пришел.
Сама знаешь. А может, того, раз уже встретились?
– Чего “того”? – переспросила Любава, шлепнул воеводу по руке,
что бесцеремонно путешествовала сначала по спине, а потом
спустилась ниже, – мое “того” в сенях лежит. Одарил милостью с
барского плеча. Благодарствуй!
Она куницей выскользнула из объятий воеводы, в шутку
поклонилась, коснувшись рукой земли. Русая коса упала с плеча,
мазнула по траве, собирая росу.
– Ох и вредная ты баба! – беззлобно усмехнулся Сил. – И сладкая.
Целовать тебя, что мед хмельной пить.
– Видно, тем и приглянулась, – не осталась в долгу Любава.
Неосознанно принялась переплетать растрепавшуюся косу. – Может,
приворожила тебя, а? Не боишься?
– Может, и так, но другой мне не надобно. Я тебя выбрал. Никому
не отдам. Моя!
Воевода ладонью обхватил затылок молодой женщины, привлек к себе
и снова поцеловал. Любава не оттолкнула. Обвила руками, прижалась
всем телом. Век бы не отпускала.
– Чтобы не забывала, – добавил Силуян. – Приворожила она! Как
же! Ишь, чего удумала!