— Комментарии? Иоанна Богослова. На латыни.
— Значит, копия. Могут оспорить. Еще во втором-третьем веке от
Рождества Христова Вселенские церковные Соборы такие документы
объявили фальшивкой.
— Еще бы. Они же выстраивали ортодоксию.
Платону моя реплика не понравилась. Он укоризненно покачал
головой.
— В пакете есть еще старинный свиток на древнегреческом, –
добавил я, окончательно испортив ему настроение.
Он скрипнул зубами.
— Тогда за твою жизнь не дам и гроша. Помнишь, сколько покушений
было на Ивана Грозного? Теперь я вижу по-иному их причину.
Наследник тебе нужен. Срочно. А лучше несколько.
Святейший что-то знает про Агату и Августу? Я напрягся.
— Я еще подумаю, как поступить.
— Подумаешь? Эх, шила в мешке не утаить. Сколько людей видело
книгу?
Мы вернулись к главной теме разговора, к делам практическим.
Отставив в сторону теологию.
— Я не знаю. Баженов не написал.
— Вот-вот! Разнесет молва, до старообрядцев докатится. А уж
они-то своего не упустят. Особенно беспоповцы.
— Если не можешь остановить, возглавь,– пожал я плечами.
— Пророк Осия говорил: “Кто сеет ветер, пожнет бурю”!
Я тяжело вздохнул. Что же делать?
Платон меня перекрестил.
— Ступай, государь. Да хранит тебя Господь. Мне же оставь думу
тяжкую, мучительную. Может, что и придумаю, что тебе присоветовать.
Ах, да, еще… Жди ходаков. Первыми твои иезуиты драгоценные
прискачут. От них ничего не скроешь – везде своих шпиков имеют.
Об этом я тоже не подумал. На папу мне плевать, а вот
высказанное патриархом соображение насчет общества Иисуса серьезно
поколебало мою решимость обнародовать новость о пятом Евангелии.
Мне с братьями Дальний Восток вместе осваивать, они мне в Польше и
Пруссии активно помогают, шлют корабли один за другим со
стратегическими товарами, везут порох, ружья... В тайных делах
такое вертят, что другим не под силу. Одна польза от них. Ссориться
никак нельзя. И что делать? Вот же задал мне Баженов задачку! Как
Гордиев узел не разрубишь.
Одно хорошо: найдена все же не Либерия, как утверждал курьер, а
ее часть. Сколько еще могло свалиться на мою голову знаний и
печалей? И сколько их хранят те же архивы Ватикана? Неужели
находятся люди, думающие, что мы знаем подлинную историю? Или
все-таки то, что мы знаем, это то, что нам разрешили узнать? Если у
папы в секретной комнате есть свой экземпляр Евангелия от Симона,
его будет волновать не сама книга, а те знания, которыми я могу
поделиться с миром. А если я не буду делиться? О находке знает
Баженов и несколько строителей. Засекретить, взять подписки…