— Ваш хозяин вступил в соглашение с дворянином. Заем будет
погашен, как договорено, независимо от стоимости предоставленного
залога. Поэтому уходите сейчас, и знайте, что если вернетесь, я не
буду так снисходителен.
В моей прошлой жизни, если бы я сделал такое заявление, ответ
был бы быстрым. Двое головорезов поклонились бы и ушли поспешно,
каждый из них боясь, что я могу протянуть руку, чтобы вырвать их
все еще бьющиеся сердца.
В Аэтерии я был фигурой власти и заслужил значительное
уважение.
Но в этом мире, аристократ я или нет, я выглядел как мальчик.
Мое средоточие было слабым, мои энергоканалы в основном
неразвитыми, и очевидно, у меня не было солдат наготове, чтобы
исполнить мою волю.
Даже так, мой тон и манера держаться были достаточными, чтобы
заставить мужчин колебаться. Они не ушли и не поклонились. Но лидер
кивнул головой и облизнул губы, прежде чем снова заговорить.
— Простите меня, барин. То, что вы говорите, верно во всех
отношениях, кроме одного. К сожалению, известно, что господин
Максим Ратников в настоящее время без значительного
покровительства. Его средства неопределенны, и хотя он дворянин,
наш хозяин не может принять только его слово, что его долг будет
выплачен. Я уверен, вы понимаете.
Будь я сильнее, я бы просто выгнал мужчин с места острием меча.
Но побои, которые я получил, оставили меня еще слабее, чем это тело
было от природы. Вероятно, я мог убить их обоих на месте своей
магией, но при доведении ситуации до насилия я предпочитал
надежность.
Поэтому я выбрал другой вариант.
— Тогда примите мое слово как дворянина также. Долг будет
погашен согласно первоначальному соглашению. Даю вам клятву как
Владислав Александрович Златомиров. И если этого недостаточно, то
ваш хозяин может обсудить свои возражения лично со мной. Я ясно
выражаюсь?
Еще раз я удержал взгляд главного мужчины, в основном полностью
игнорируя его спутника.
Очевидно, мое предложение не было тем, за чем он пришел, но это
было что-то. Ростовщик теперь имел слово двух дворян, что долг
будет выплачен, и если нет, скандал будет следовать за нами обоими,
куда бы мы ни шли. Никогда больше мы, вероятно, не найдем кредит,
никогда больше ни один ростовщик не откроет свои двери ни одному из
нас, и мы будем известны как бесчестные.
И даже если мое собственное имя несло меньший вес, чем имя
Максима, по крайней мере это было что-то, что эти двое могли
принести обратно своему боссу.