— Госпожа, — жарко прошептал ей на
ухо командир стражи. — Мы царя Эгисфа во дворец пропустили, как вы
и велели. Они сейчас воинов Талфибия добивают.
— Все вон! — послышался резкий голос
настоящего повелителя Микен. А когда все ушли, Эгисф укоризненно
покачал головой.
— Ну зачем, моя дорогая? Мы же
перерезали его воинов. Для чего было так рисковать?
— Я сама должна была это сделать, —
безучастно ответила царица. — Ифигения, моя любимая девочка,
наконец, отмщена. Ее душа будет пребывать в покое, зная, что убийца
понес справедливое наказание.
— Ну, сама так сама, — пожал плечами
Эгисф, который ничуть не расстроился от нарушения его планов. —
Царь Эней будет доволен. Он предупреждал, что так может случиться.
Я прикажу, чтобы Агамемнона вытащили, обмыли и приготовили к
погребению. Хоть он и сволочь был, но все же брат мне. Я не пожалею
для него гробницы в Круге царей.
— Как хочешь, слуга приблудного
дарданца, — Клитемнестра встала и пошла было на выход, но тут в
купальню влетела Электра, которая с ужасом уставилась на родную
мать.
— Так это правда! — прошептала
четырнадцатилетняя девчонка. — Ты лгала! Ты всем лгала! И мне тоже.
Ты заманила его в ловушку и убила! Да как ты могла! Оте-е-ец!
И Электра, не обращая внимания на
лужи перемешанной с кровью воды, опустилась на колени перед ванной
и прижала к губам холодеющую руку Агамемнона. Рыдания сотрясали ее
худенькие плечи, а сквозь всхлипы дочери царица услышала
отчетливое:
— Ненавижу! Ненавижу вас обоих!
Проклинаю! Каждый день буду молить Эрину, чтобы она сожрала ваши
черные души!
Она так и осталась сидеть у тела
отца, даже когда ее мать и отчим уже ушли. Она не покинет его до
самых похорон.
1 Аид — не только имя бога смерти, но
и сам загробный мир. Это понятие было известно в Микенскую эпоху.
Вообще, загробный мир у древних греков — место тоскливое и
безрадостное, а зачатки концепции рая и ада в нашем понимании стали
появляться много позже.
Год 2 от основания храма.
Месяц второй, называемый Дивойо Омарио, богу Диво, дождь
приносящему, посвященный. Февраль 1174 года до н. э.
Сифнос.
Третий месяц зимы, который мы, слегка
подумав, посвятили Зевсу Дождливому, в этом году случился
необычайно теплым. В лицо бил соленый ветер, который насквозь
пропах весной, а журавлиные клинья, потянувшиеся с юга, курлыкают
радостно, возвращаясь в родные места. Море еще неспокойно, но
совсем скоро отчаянные ребята вроде Кноссо уже пойдут на промысел,
не в силах дождаться восхода Плеяд. До них еще ох как нескоро,
целых десять недель! Я и сам вот-вот уйду к своему войску, в
Милаванду, выбирая погожие деньки и прыгая от острова к острову. Я,
конечно, любимый сын Морского бога, как верят местные, но даже отца
не стоит искушать излишней самонадеянностью. Он не любит этого.
Зима — это то время, пока еще можно поваляться в постели.