— Мирослав Ольхович, — произнес он, и теперь его голос звучал
громче, обращаясь ко всем. — Ты доказал свою силу. Но помни — в
моих землях закон выше магии. И выше гордости.
Он кивнул, и два дружинника шагнули ко мне.
— Отведите его к лекарям. Это не просьба. Это приказ.
Я опустил меч, пламя погасло, оставив лишь дымящийся клинок.
Бой окончен.
Но игра — только начиналась.
А где-то в тени, Велена наблюдала, и в ее глазах горело что-то,
что я не мог прочитать.
Меня провели не в княжеские покои, а в низкую приземистую избу
за площадью. Запах сушеных трав и гниющей плоти ударил в нос, когда
дружинники распахнули дверь.
“Лекарня.” — понял я.
Глиняные стены, закопченные дымом. На полках - стеклянные
пузырьки с мутными жидкостями. В углу шипел медный котелок, из
которого торчала чья-то кость.
— На стол его, живо!
Из тени вышла карга с лицом, напоминающим печеное яблоко. Ее
руки - жилистые, в коричневых пятнах - схватили меня за подбородок
с силой, от которой хрустнули позвонки.
— Ха! Дрянь боярская, а живучая, - она плюнула прямо в рану,
затем втерла пальцами густую мазь, пахнущую скипидаром и
смертью.
Боль скрутила животом. Я впился зубами в ремень, который сунул
мне один из стражников, чтобы не закричать.
— Твой батька так же орал, - старуха ковыряла в ране
заржавленным пинцетом. — Перед тем, как князь...
Дверь с треском распахнулась.
В проеме стояла Велена, но теперь вместо оружия держала сверток
из грубой холстины.
— Довольно, Марена. Князь требует его.
Старая зашипела, но отошла, вытирая руки о грязный фартук.
Велена развернула сверток, в котором лежали рубаха с грубой
вышивкой на плечах, простые, но крепкие порты из дубленой кожи,
новые обмотки для ног.
— Одевайся. Ты нужен князю.
— Для чего? — я с трудом поднялся, чувствуя, как свежие швы
натягиваются на животе.
Ее глаза сверкнули:
— Чтобы узнать, почему воины Севера боялись твоего рода.
За окном завыл ветер, и в этом звуке я услышал не зов, а
предупреждение.
Два дюжих стражника в кольчугах, накрытых волчьими шкурами,
повели меня сквозь высокие дубовые ворота, обитые кованым железом.
Каждый шаг по брусчатке княжеского двора отдавался звоном в моих
висках. Даже сорная трава здесь росла в подчинении - строгими
рядами вдоль дорожек, будто сама земля трепетала перед княжеской
волей.
Княжеский терем возвышался подобно древнему великану. Не пышные
боярские хорома, а настоящая крепость в крепости - рубленые из
вековых дубов стены, почерневшие от времени и дыма, узкие бойницы
вместо окон, напоминающие прищуренные глаза. Лишь над массивным
дубовым входом резной волчий лик с горящими рубинами вместо глаз
выдавал статус хозяина этих мест. Зверь смотрел на меня сверху
вниз, и в его взгляде читалось немое предупреждение.