— Светлана Дубравна. Дружинница князя.
Её голос звучал чётко, холодно, без единой ноты тепла.
Она бросила мне под ноги увесистый мешок, который глухо
стукнулся о гнилые половицы.
— Твоя доля за победу. И… совет.
Её пальцы вдруг сжали моё запястье с нечеловеческой силой,
прожигая кожу ледяным огнём.
— Беги. Пока не поздно. Добрыничи уже поклялись увидеть твою
голову на пике.
Я высвободил руку, не обращая внимания на боль, глядя ей прямо в
глаза:
— Я не бегун. Я – боец.
Уголки её губ дрогнули в подобии горькой улыбки.
— Тогда увидимся на погребальном костре. Твоём или их.
Она исчезла так же внезапно, как и появилась, растворившись в
ночной тьме.
Я развязал мешок. Внутри – мешочек с парой монет и настоящий
стальной клинок, с волчьей головой, выгравированной на гарде.
Оружие.
Настоящее.
Моё.
Внутри стало тепло.
Я сжимал новый меч, ощущая холод металла под пальцами, когда
внезапно мир поплыл перед глазами.
Москва. 2014 год.
Я – пятнадцатилетний подросток, впервые переступающий порог
боксёрского зала. Запах пота, кожанных перчаток и дешёвого
антисептика.
— Ну что, пацан, решил стать крутым? – тренер, бывший профи с
разбитым носом и мудрыми глазами, оценивающе смотрел на мою тощую
фигуру.
— Хочу научиться драться.
Он хрипло рассмеялся, похлопал меня по плечу:
— Драться – это не руки махать. Это – головой работать. Запомни:
любой, даже самый сильный противник – уязвим. Главное – видеть
слабину. И хотеть победить... сильнее, чем он.
Вернулся в реальность с резким вздохом.
Клинок в руках казался тяжелее.
Светлана Дубравна уже исчезла, но её слова звучали в ушах:
"Добрыничи уже поклялись увидеть твою голову на пике."
Я сжал рукоять меча, вспоминая тренера:
— Видеть слабину. Хотеть сильнее...
Добрыничи – не неуязвимы.
Князь – не всесилен.
Я – не безоружен.
И теперь у меня есть меч.
И память.
И ярость.
Этого достаточно.
Я вышел из сарая в ночную тьму, чувствуя, как кровь в жилах
закипает.
Ночь сгущалась вокруг, как чернильная тень. Я шагал по заросшей
тропе, ведущей к старому колодцу – единственному месту в усадьбе,
где еще можно было умыться. Меч на поясе непривычно давил на бедро,
но это было приятное бремя.
Внезапно ветер донес шепот – едва уловимый, но отчетливый.
"Сзади. Справа. Двое."
Мое тело среагировало раньше сознания. Резкий поворот – и
стальной клинок уже пел в ночи, перехватывая удар короткого
кинжала.