Воздух внутри был густой, пропитанный запахом сушеных трав и
старого дерева. На грубом столе горела масляная лампа, отбрасывая
дрожащие тени на стены, увешанные связками растений. В углу стояла
походная кровать, покрытая волчьей шкурой.
– Снимай рубаху, - приказала она, доставая из деревянного ларца
склянки с мазями.
Я колебался. Волк внутри насторожился, чуя ловушку. Но когда я
снял одежду, обнажив синяки и ссадины, ее пальцы оказались
удивительно нежными. Теплые, шершавые от работы руки скользили по
моей спине, нанося пахнущую мятой и чем-то горьким мазь.
— Ты хорошо держался там, - сказала она, и в голосе прозвучало
нечто, похожее на уважение. – Но это было только начало.
Я повернул голову, пытаясь поймать ее взгляд:
– Кто их послал? Кто это придумал? Князь или Добрыня?
Ее губы искривились в усмешке, когда она накладывала повязку на
глубокую царапину у ребер.
– Оба. И ни один. Это игра, Мирослав. Они хотят понять, кто ты и
можно ли тебя приручить.
Волк внутри зарычал при этом слове. Я стиснул зубы, чувствуя,
как ногти впиваются в ладони.
— А ты? - спросил я, глядя, как огонек лампы отражается в ее
темных глазах. – Ты тоже хочешь меня приручить?
Велена замерла. Затем медленно наклонилась так близко, что ее
дыхание обожгло мою кожу:
– Я не из тех, кто приручает волков, - прошептала она. – Я из тех,
кто бежит с ними в одной стае.
Она отошла к столу, доставая кувшин с мутной жидкостью. Налила в
деревянную чашу, протянула мне:
— Пей. Это снимет боль.
Я принюхался - горький травяной запах с примесью чего-то
металлического. Волк внутри встрепенулся, узнавая аромат. "Волчья
трава," - прошел шепот в сознании. "То, что дают юным воинам перед
посвящением."
Под ее пристальным взглядом я осушил чашу до дна. Жидкость
обожгла горло, распространяясь по телу волнами тепла. Внезапно мир
стал четче, ярче - я слышал, как трещит фитиль в лампе, как скрипят
доски под ногами, как бьется ее сердце... быстрее, чем должно.
— Теперь скажи, - ее голос прозвучал странно громко. –Когда ты в
последний раз видел Седого?
Я вздрогнул. Откуда она знает это имя? Того древнего, чей вой я
слышал лишь в детских кошмарах… Пришли мне воспоминания
Мирослава.
—Ты служишь ему? - вырвалось у меня, и голос звучал хрипло, не
по-человечьи.
Велена улыбнулась - не той хищной усмешкой, а чем-то древним,
знающим: