Мое тело двигалось само, будто кто-то другой управлял им –
кто-то быстрее, сильнее, опаснее.
Щелчок.
Мой клинок чиркнул по его руке, оставив тонкую алую полосу.
— Черт! – Святослав зашипел, но не от боли – от удивления.
Он отпрыгнул назад, перехватывая меч, оценивая меня новым
взглядом.
– Так вот ты какой, – прошептал он, и в его голосе впервые
зазвучало что-то кроме злобы. Что-то похожее на уважение.
Я не ответил.
Не мог.
Все мое существо было натянуто, как тетива, каждый мускул горел,
каждый нерв звенел.
Святослав вскинул меч – и мы снова сошлись.
Сталь пела.
Кровь стучала в висках.
Дождь за окном превратился в ливень.
Мы кружили по сторожке, как два волка на замерзшем озере.
Деревянные стены содрогались от наших ударов, древние балки стонали
под тяжестью ярости.
Святослав атаковал снова - его меч описывал смертоносную дугу,
направленную мне в шею. Я увидел этот удар еще до того, как он
начался.
Пригнулся.
Контратаковал.
Мой клинок чиркнул по его кольчуге, оставив серебристую царапину
на стальных кольцах. Княжич зарычал, отпрыгнул на шаг назад,
ощупывая новую вмятину на доспехах.
— Неплохо, - выдохнул он, и вдруг ухмыльнулся - по-волчьи,
оскалив зубы. - Но ты все равно медленный, Ольгович.
Ложный выпад влево.
Резкий удар справа.
Я едва успел подставить клинок, но сила удара отбросила меня к
стене. Дерево заскрипело под моей спиной.
– Тебя учили драться, - продолжал Святослав, ступая ближе, его
меч рисовал в воздухе восьмерки. - Но не учили убивать.
Внезапный толчок ногой.
Грудь.
Я полетел назад, сбивая стол, рассыпая пергаменты по полу. Кровь
во рту. Гнев в жилах.
Святослав занес меч для последнего удара - и замер.
Лезвие сверкнуло в полутьме, устремляясь к моей груди. В
последний миг я рванулся вбок, чувствуя, как сталь прошивает воздух
у самого виска.
Опираясь на одну руку, я резко развернулся, нога описала дугу –
и с гулким ударом врезалась в запястье Святослава. Его меч звякнул
о пол.
Я уже был на ногах.
Мой клинок – у его горла.
Тишина.
Только тяжелое дыхание да стук дождя по крыше.
Святослав замер, его глаза сузились – но не от страха. От
уважения.
– Неплохо, – выдохнул он, оскаливаясь. – Очень неплохо для
первого раза.
Я не опустил меч.
– Ты специально оставил открытой правую сторону, – прошептал я.
– Почему?
Княжич хрипло рассмеялся, не пытаясь вырваться.