Иван Тихомиров, постоянно находившийся в комнате рядом, услышав
мои утренние шевеления, тут же постучал и вошел, сказав бодрым
голосом:
— Ваше благородие, с добрым утром!
— Надо бы умыться и побриться, — сказал я, проведя рукой по
подбородку с отросшей щетиной.
И вскоре Иван приволок медный таз с теплой водой и бритвенные
принадлежности. А я наблюдал за денщиком, все еще привыкая к тому,
что теперь мне прислуживают даже в вопросах личной гигиены. Пока
денщик аккуратно снимал щетину с моего лица и подправлял мои усы
ножницами, я размышлял о своем положении. Вроде бы, не все было так
плохо, как показалось мне в самом начале. Я теперь и офицер, и
дворянин. Вот только прежний Печорин, судя по письмам, найденным в
шкатулке, успел нажить себе врагов. И теперь мне предстояло жить
его жизнью, не зная ни его привычек, ни его прошлого.
— Иван, — спросил я, стараясь говорить как можно естественнее, —
давно ты у меня служишь?
— Месяц как, ваше благородие, — ответил он, осторожно проводя
бритвой по моей щеке. — После того как прежний ваш денщик, Степан,
в том бою погиб…
— А, — промычал я, делая вид, что вспоминаю. — Жаль парня.
— Да уж… — вздохнул Иван. — Хороший был боец. Бросился наперерез
черкесам, чтобы они вас саблями не изрубили.
Ах, вон оно как? Кто-то даже погиб тут уже, спасая Печорина? Я
решил копнуть глубже, спросив еще:
— А скажи, как я тут, в крепости, до этого жил? Что про меня
люди говорят?
Денщик на секунду замялся, но потом ответил:
— Да кто ж среди рядовых про офицеров болтает? Разве что по
пьяному делу…
— И что же пьяные говорят? — продолжал я спрашивать.
— Будто вы, ваше благородие, человек замкнутый. С солдатами
строги, но справедливы. Рукоприкладством за зря никогда не
занимаетесь. А с другими офицерами… — он запнулся.
— Говори прямо, — попросил я.
— Да ходят разговоры, что вы среди офицеров мало общаетесь.
Словно сторонитесь и будто свысока относитесь ко всем, — поведал
денщик.
«Ну что ж, типичный Печорин», — подумал я. И опять задал
вопрос:
— А, ты не знаешь, что рассказывает про меня Максим
Максимович?
— Штабс-капитан вас уважает, — сразу ответил Иван. — Говорит, вы
хоть и молодой, а рассудительный офицер, только горячий иногда не в
меру в бою бываете.
Это было хорошей новостью. Значит, у меня здесь есть хотя бы
один человек среди начальства, который ко мне действительно неплохо
расположен. И этот мой покровитель и благодетель, разумеется,
Максимыч.