—Сегодня приедет кузнец, барин, — сказала она, не оборачиваясь.
— Забрать последний самовар.
—Самовар? — я приподнял бровь, и она тут же покраснела, будто
сказала что-то непристойное.
—Для уплаты долга аптекарю... Вы же приказывали в прошлом
месяце.
Ах да. Долги. Теперь они были моими. Вездесущая проблема,
которая, кажется, кармически преследовала меня даже сквозь
пространство и время. Господи, ну и чем я заслужил такое?
После завтрака отправился в кабинет отца. Солнечный луч
пробивался сквозь щель в ставнях, освещая стол, заваленный письмами
с сургучными печатями. Счёт от мясника за полгода. Претензия от
винного поставщика. Письмо из Петербурга с намёками, что
«экспедиция требует дополнительных вложений».
Среди бумаг нашёл тетрадь в кожаном переплёте — «Домоводство для
дворянских имений, 1872 год». Надо бы почитать на досуге, чтобы во
всём разобраться.
—Барин! — Даша постучала в дверь, держа в руках свёрток. — Из
города привезли.
Развернул ткань. Внутри лежала книга: «Основы сакральной
геометрии» с золотым тиснением. Страницы пахли свежей типографской
краской. На первой странице — дарственная надпись: «Григорию
Грановскому — в надежде на просвещение. Ваш покорный слуга, П.И.
Свешников».
—Кто это? — спросил я, проводя пальцем по витиеватым буквам.
—Учитель из уездного училища. Вы же обещали ему консультировать
по... — она запнулась, — по звёздам.
Открыл книгу наугад. Иллюстрации изображали лабиринты, спирали,
многоугольники с подписями: «Пентаграмма как основа защитных
барьеров», «Гексагон для концентрации эфирных потоков». В углу
страницы мелким почерком было выведено: «Применить теорему Пифагора
к третьему сектору».
—Спасибо, Даша, — сказал я, и она ушла, оставив меня наедине с
тайной.
День прошёл в попытках навести порядок. Помогал Даше выносить
хлам из чуланов — сломанные стулья, сундуки с молью, подгнившие
бочки. В углу чердака нашли ящик с артефактами: медный циркуль с
рунами на дуге, свинцовые шары с выгравированными числами, тетрадь
с чертежами механизма, похожего на часы. На последней странице —
схема с подписью:«Маятник для измерения эфирных вибраций».
—Барин, это опасно, — Даша отступила, когда я взял в руки
циркуль. — В прошлый раз вы говорили, что он чуть не взорвался.
Циркуль дрогнул, словно реагировал на меня.