«Проход — ловушка. Забор — шанс». Выбор был
очевиден даже без формул.
Ржавая сетка впилась в ладони. Я карабкался, слыша за спиной
хриплый смех. «Тарзан охреневший!» — крикнул кто-то, прежде чем я
рухнул в грязь по ту сторону.
Стройплощадка. Краны замерли, как скелеты динозавров. Бетонные
блоки, ямы, лужи с масляной плёнкой. Я нырнул под грузовик,
прижимаясь животом к холодной земле. Фонарики засверкали
вдалеке.
— Разделились, — прошептал Семёныч, и голос его эхом пополз по
металлическим балкам. — Ты ж умный. Знаешь, как крысы в лабиринте
дохнут?
Я пополз к штабелю кирпичей. В кармане звякнул телефон — СМС.
«Дима…»— мелькнуло в голове, но достать его значило выдать
себя. Я прижался к стене бытовки, считая шаги по ритму: два слева,
тяжёлые и неторопливые, один справа — быстрый, с подволакиванием
ноги.
Рывок через открытое пространство. Ноги скользили по глине,
ветер свистел в ушах. За спиной грохнул выстрел — или хлопок
лопнувшей шины? Не оглядываться.«До набережной — семь минут
бега. Там люди, камеры, жизнь».
Но город спал. Мостовая блестела под редкими фонарями, как
змеиная кожа. Я свернул в арку, вдохнув запах спирта и помоев.
Бродяга у костра в бочке хрипло засмеялся, увидев меня
За углом ждал рынок. Павильоны с тентами колыхались на ветру,
будто чёрные паруса. Я нырнул между лотками, опрокидывая ящики с
гнилыми яблоками. Сзади рухнула палатка — кто-то влетел в неё,
матерится.
— Я тебя, гада, на фарш пущу!
Я перепрыгнул через забор охраны, схватил велосипед у киоска с
шаурмой, который кто-то забыл пристегнуть замком. Педали крутились
быстрее мысли. «Они на машине. Значит, перекроют перекрёстки.
Значит, только доки».
Проспект встретил меня тишиной. Красный светофор мигал, как
циферблат сломанных часов. Я рванул налево, к старым докам — там
лабиринт контейнеров, там можно…
Шина лопнула с хлопком. Велосипед кувыркнулся, швырнув меня в
стену из покрышек. Я встал на колени, выплевывая кровь. «Ребра
целы. Правая ключица… Нет, кажется, просто ушиб».
— Ну что, профессор, — Семёныч вышел из-за угла, вытирая нож о
штанину. — Ты формулу побега выводил? Получилась?
Я рванул в сторону. Трущобы доков — ржавые цистерны, битые
бутылки под ногами. Я влетел в пустой цех, где висели цепи с
крючьями, как в бойне. Где-то капала вода.
— Мы же договорились на полдень, — голос эхом отразился от стен.
— А ты как школьник сбежал. Неуважение.