Мне следовало бы немедленно написать Кэтилин, предупредить
Санси, отправить девочек домой. Но я всё ещё надеялся, что здравый
смысл возобладает, что королева поймёт безвыходность своего
положения.
Как же я ошибался. В Винтерфелле, когда волк загнан в угол, он
либо сдаётся, либо умирает. Здесь же, в Королевской Гавани,
загнанные в угол львы нападают первыми.
И я только что дал львице знать, что охота началась.
Следующие дни прошли в томительном ожидании. Роберт всё ещё был
на охоте, а я чувствовал себя человеком, стоящим на краю пропасти.
Серсея вела себя как ни в чём не бывало — улыбалась на пирах,
играла с детьми, исполняла обязанности королевы. Но я видел в её
глазах холодный расчёт хищницы, выжидающей момент для удара.
Сир Барристан Селми, лорд-командующий Королевской гвардии,
заметил моё беспокойство.
— Лорд Старк, — сказал он мне после очередного заседания совета,
— вы выглядите встревоженным. Что-то случилось?
Старый рыцарь был воплощением чести и преданности долгу. Если
кто и мог понять мою дилемму, то именно он. Но как рассказать ему,
что королевские дети — бастарды? Что весь королевский дом построен
на лжи?
— Сир Барристан, — начал я осторожно, — скажите, что бы вы
сделали, если бы узнали нечто, что могло бы потрясти основы
королевства?
Он внимательно посмотрел на меня своими проницательными
глазами.
— Я бы исполнил свой долг, лорд Старк. Какими бы ни были
последствия. Правда — основа справедливости, а справедливость —
основа мира.
Его слова укрепили мою решимость. Да, я должен был рассказать
Роберту правду, несмотря ни на что.
Но Петир Бейлиш, казалось, думал иначе. Он появлялся рядом всё
чаще, предлагая альтернативные решения, намекая на компромиссы.
— Лорд Старк, — сказал он мне в один из вечеров, — я размышлял о
нашем разговоре. Возможно, есть способ решить проблему менее...
радикально.
— О чём вы говорите?
— Принц Джоффри молод, поддаётся влиянию. При правильном совете
он мог бы стать достойным королём. А королева... ну, королева
прагматична. Она понимает ценность союзов.
Я смотрел на него с недоумением.
— Вы предлагаете мне замолчать правду в обмен на влияние при
дворе?
— Я предлагаю вам подумать о благе королевства, — мягко ответил
он. — Иногда малая ложь предотвращает большую трагедию.
— Нет, — сказал я твёрдо. — Ложь остаётся ложью, независимо от
её размера. А правда остаётся правдой.