Но далеко не всегда самый простой ответ — верный.
И только потом, с течением долгих лет, когда большая часть моей
жизни уже осталась в прошлом, я сформулировал для себя ответ.
Я наблюдал за моими знакомыми, наблюдал за сослуживцами.
Наблюдал за тем, как складывалась у них жизнь. За их взлетами и
падениями. За тем, к какому итогу они пришли в конце концов.
И многие из них подтвердили мой собственный жизненный опыт:
удовлетворенными собственной жизнью остались те, кто был верен
себе. Те, кто не предавал собственных принципов, воззрений и
моральных ориентиров. Те, кто оставался людьми, что бы им это ни
стоило.
А я всегда считал — чтобы в полном смысле оставаться Человеком,
нужно уметь быть благодарным. И я был благодарен Мариам за то, что
она рисковала жизнью, чтобы помочь мне вывести Хана из кишлака. И
теперь я считал своим долгом помочь и ей тоже.
Зия проследил мой взгляд. Тоже посмотрел на девушку. Мариам в
ответ скуксилась. Я понимал — она побаивалась этого Зию. Этого
диковатого с виду пожилого мужчину.
— Ты хочешь помочь девчонке, — сказал Зия. — Это можно было бы
понять, если бы перед нами не стояла определенная боевая
задача.
— Я должен помочь ей вернуться домой. И сделать так, чтобы этот
дом стал безопасным, — ответил я.
Зия ехидно разулыбался.
— Ты же понимаешь, что никто не согласится тащить всю группу в
кишлак, чтобы выбить оттуда бандитов. Старик… — он кивнул на
Абдулу, — старик не выдержит такого перехода. Ему нужна медицинская
помощь. Да и нашему другу Тарику не стоит давать лишний шанс
улизнуть от нас.
Зия встретился с Тариком взглядами. В глазах Хана блеснули
ненависть и презрение. Кажется, Зию это забавляло. Потому что он
удивительно по-доброму, почти по-дружески улыбнулся предводителю
Призраков.
— Я знаю, — сказал я, а потом обвел всех присутствующих
взглядом. — Потому мне нужны пятеро добровольцев. Остальные пусть
продолжат задание.
— Какой деловой, — рассмеялся Зия. — Помнится мне, командир у
нас есть майор Наливкин. Он решает, как будет работать его отряд.
Ведь так, товарищ майор?
— Так, — буркнул Наливкин.
Обычно веселый и лихой Наливкин был сейчас чернее тучи. Видимо,
он размышлял о моих словах. О том, как же ему поступить.
Тогда я молча посмотрел на майора. Тот — на меня.
— Звада, — сказал вдруг Наливкин.
Звада, следивший за обстановкой на улице, обернулся.