Да и как не посчитать, ежели сама
матушка-попадья своими глазами все видела!
Неожиданное вмешательство рудознатца
в злобные козни "нечистой силы" несколько испортило слаженный
спектакль, однако, не настолько, чтобы вызвать беспокойство среди
его участников и устроителей. Если по поселку и распространились
слухи, так только лишь о том, что в метельную покровскую ночь
отец Симеон был позван к кому-то на требу, но сбился с дороги и
чуть не замерз.
Эту вполне правдоподобную версию
придумал не кто иной, как сам же Казюк. Бывалый человек, он
сразу понял, сколь опасна в данном случае правда. Опального
священника она все равно не спасет, зато на головы его спасителей
может обрушить бешеный гнев хозяина.
В ту же ночь, пока Матреха возилась с
продрогшим до костей священником, ее отец, пользуясь темнотой и
непогодой, тайком посетил домик у церкви. Успокоив напуганную
"бесами" попадью, научив ее, что она должна сказать любопытным, он
захватил с собой одежду священника. Пусть никто из посторонних не
догадывается, в каком виде нашел он отца Симеона.
Издевательство над старым священником
не прошли бесследно для его и без того некрепкого здоровья.
Сильнейшее охлаждение организма и не менее сильное нервное
потрясение свалили отца Симеона.
Много дней и ночей рудознатец и
Матреха, вместе с матушкой и старшей поповной провели у одра
больного. Он то метался и кричал в жесточайшей горячке, то лежал
пластом без признаков жизни.
Хозяин Гуся-железного, конечно,
"прослышал" о несчастье, постигшем "доброго наставника прихожан", и
о его тяжком недуге. И конечно же, "богобоязненный" Андрей
Родионович не преминул прийти на помощь "славному пастырю
овец христовых". Дважды в неделю у матрехиной печки, где готовился
отдать душу Богу отец Симеон, появлялся личный лекарь Баташова
— немец Остин. Осмотрев больного и покачав головой, он
оставлял свои снадобья и подробно растолковывал, как ими
пользоваться.
Но лекарства немца не попадали по
назначению. Кто его знает, рассуждал осторожный Казюк, что за зелья
прислал Родионович. И продолжал лечение теми способами и
средствами, какие ему подсказывали собственный опыт и
догадка.
Пар из муравьиного настоя, малина,
мед, корни цикория, ягоды можжевельника, топленый медвежий жир,
деготь и даже мясо убитой собаки — чего только не использовал в
своей фармакологии старый лесной шатун. А чтобы баташовский
лейб-медик не догадался, что его надувают, часть микстур и капель
из принесенных им склянок аккуратно отливалось в матрехино
помойное ведро.