Роскошь и расточительство не
приводили Баташовых к разорению. Напротив, они ставили их на одну
доску с самыми родовитыми и знатнейшими, открывали
перед ними любую дверь, приближали к заветным верхам, а это
вело фирму к дальнейшему процветанию.
Видно, именно то обстоятельство, что
братья виделись не часто, сильнее сближало их и заставляло крепче
держаться друг друга. Ведь случается же, когда намозолив друг другу
глаза, самые близкие люди становятся врагами. Тем горячее и
радостнее свидания, чем они реже.
Одна из таких приятных встреч
состоялась накануне рождества тысяча семьсот семьдесят третьего
года. Иван Родионович с супругой и младшей дочерью навестил
Гусь, дабы вместе с братом встретить Христов праздник и отметить
день рождения брата, приходившийся как раз на Новый год. Тут Иван и
оказался свидетелем церемонии, до которой даже он, понаторевший в
делах этикета, никогда не додумался бы.
* * *
В прихожей гусевского дома было
необычайно людно, хотя день считался праздником и контора не
работала. Заинтересовавшись, Иван Родионович приоткрыл дверь
в прихожую и поразился...
Никого из дворовых он там не увидел.
Не было также ни заводских мастеров, ни приказчиков, ни
представителей других торговых домов. Из всех гусевских людей в
прихожей находился лишь дворецкий Кирилл. Но как он выглядел!
Дворецкий сидел за большим письменным
столом с видом министра. Перед ним на столе большая чернильница и
толстая книга в тисненном переплете. А вокруг... теснились
полицейские урядники, становые, акцизные и другие чиновники,
священники, солидные купцы, разодетые по-праздничному помещики и
прочая местная знать.
Что за сборище? — недоумевал Иван
Родионович. Ни о каких званых обедах Андрей, словно бы, не
упоминал. Что же им тут надобно?
— Запиши, любезный, — обратился к
Кириллу один из присутствующих: — сосед и доброжелатель Андрея
Родионовича дворянин Синюгин, Петр Сидорович!
— Меня-то занес ли, свет? —
беспокоился представительный попина с густой черной бородой и
большим серебряным распятием: — Протоиерей
Никольской церкви Серафим Виноградский.
— Исправник Касимовской округи...
Иван Родионович ничего не понимал.
Что за запись, куда, по какому поводу? Но тут к нему спустился
Андрей, взял Ивана под руку и, лукаво подмигнув,
потащил в свой служебный кабинет. Сейчас, мол, все узнаешь.