Смотрит атаман, а из летки уже металл
потек. Яркий, золотой. Течет и течет без конца. Ба! Да ведь
это же и не чугун вовсе. Это же золотые ефимки! И текут они не в
канаву, не в изложницу, а прямо в сундуки Демидова.
Наглые цыганские глаза заводчика торжествуют,
цепкие пальцы сгребают деньги. Много денег. Целая река золота.
Скалит лошадиные зубы Демидов, рычит
довольно:
— Все, все моим будет!
Испугался атаман. Кажется, приставь
Демидов нож к его горлу — не дрогнул бы. А как увидел, что тот все
золото себе загрести хочет, — потом холодным покрылся, рвется к
демидовской лавке:
— Врешь, проклятый, я тоже хочу!
Это он уже вслух выкрикнул, да
так, что сам проснулся и Бороду разбудил.
— Чего хочешь-то, Родивоныч? —
спросил Борода.
— Золота! — буркнул спросонья
атаман и смутился. Вот же наболтаешь на свою
голову.
— Оно бы пользительно, — согласился
Борода.
— Иди ты к лешему! Привиделось мне
бог знает что.
— А-а, — разочаровано протянул
Борода. — А я думал взаправду...
В своем углу лукаво улыбнулся Казюк.
Разобрало таки атамана...
Дождался Казюк вечера и опять за
свое:
— Ты то возьми на ум, батюшка.
Каменный-то пояс где? За тридевядь земель отсюда. Дока Демидов по
лесам да по горам железо свое волочет, дока по Чусовой да по
Каме в Волгу сплавляет, сколь времечка утечет и в какую копеечку
оно станет? Ну-ка сочти! А тут у нас Ока рядом. До Москвы, до
Рязани, до Нижнего города рукой подать. Да и до морского города
Питербурха не столь уж далече. С немцами да с англичанами — такой
народ тоже есть — торговать запросто можно. Глядишь, еще и
самого Демидова перешибешь.
— А и перешибу! — стукнул кулаком по
колоде, гаркнул атаман. — Ей же ей, перешибу!
И такой решимостью загорелось
самоуверенное лицо атамана, что Казюк даже залюбовался
разбойником.
— С богом, Родивоныч, с богом! Удачи тебе в
сем святом деле желаю. Все свои клады тебе покажу.
_________________
* Самоназвание туляков, означающее —
хитрец, ловкач, умелец, дотошный.
Всего несноснее — жить в
свете бесполезно.
Н. Карамзин.
Ох и не ласково же встретил
беспутного сына Андрея Родион Иванович Баташов — владелец одного из
тульских железноделательных заводов. Впрочем, это и
понятно.
Все, что он имел, — а имел он, к
слову сказать, порядочно, — было сбито его собственным
недюжинным умом и широкими ухватистыми ладонями. Какую голову
надо было иметь, чтобы из простых кузнецов выбиться в люди. Сколько
умения, выдумки и змеиной изворотливости требовалось ему, чтобы в
самое глухое время помещичьего засилия занять в обществе то место,
которого он сумел достичь.