Верно, он красив этот офицерик, очень
даже красив. Но много ли стоит? Поди, всего-то сотня душ да полтыщи
десятин. Не разгуляешься. Отдай ему такое сокровище — он,
чего доброго, не будет знать, куда с ним деваться. Не-ет,
милый сосунок, хоть ты и красив, а совсем не пара Глашеньке.
Сидя рядом с Анной Капитоновной за
большим ломберным столом, на котором вся компания играла в лото,
Андрей Родионович украдкой наблюдал за влюбленными. И чем больше
нежности подмечал в их отношениях, тем все более убеждался, что в
числе имеющихся у него сокровищ не достает именно этого — Глашеньки
Дементьевой.
Да, думал Баташов, это
действительно сокровище! Такой брильянт нуждается в хорошей оправе.
И уж, конечно, не этому зеленцу быть для нее оправой. Только
непроходимая дура отдаст себя нищему, а Глашенька не похожа на
дуру. И не быть ему Андреем Баташовым, если он не сумеет внушить ей
эту мысль!
Сейчас, когда его хищные глаза
нацеливались на столь редкостную добычу, она заслоняла от него все,
и он забывал, что добыча эта — дворянская дочь — ему не
по зубам. Он совсем не думал о том, что их разделяет. А
разделяли их такие неодолимые преграды, как сословные предрассудки,
огромная разница в возрасте, жена с сыном и, наконец, установленные
православием законы и семье и браке.
Последнее, впрочем, не особенно
смущало Баташова, поскольку он всегда был уверен, что золото —
штука такая, перед которой все, в том числе и попы, шапку
ломают...
Ох, не вовремя привезли Дементьевы
свою Глашеньку в баташовский дом! И совсем уж напрасно угощает его
сейчас вкусной снедью. Впору дворовых с дубьем сзывать, да и гнать
его в три шеи отсюда!
Да, видно, не все на свете делается
так, как бы быть должно. И не всякий ведает, что творит. Такое лишь
Баташовым дается. Им для этого и цыганок не надо. Сами наперед все
знают.
* * *
То же самое чувство, какое владело
сердцем расчетливого хозяина, волновало и душу артельного углежогов
—чумазого и прокопченного Семки Уголька. Только выражалось оно не в
таких решительных действиях.
Это и понятно. Уголек не обладал ни
властью, ни деньгами. Даже сам он, который так ловко орудовал,
управляясь с березовыми кряжами, фактически принадлежал не себе, а
все тому же Баташову.
Но Семен был молод, красив и статен,
что обнаруживалось главным образом по воскресеньям, когда
артельный, смыв с себя копоть и грязь, надевал чистую рубаху. Тогда
слободские девчата заглядывались на видного парня. И не одна из них
втайне вздыхала. К тому же, и родители не имели бы ничего против
зятя, что приносит в дом по целковому в месяц, а то и больше.