Если бы Владимир Петрович был
повнимательнее, он, очевидно, заметил бы, что его товарищу по
несчастью пинков и нагаек достается куда меньше, чем ему самому. Но
Квашнину было не до счета ударов. Он был взбешен и зол и не столько
на разбойников, сколько на самого себя. Надо же так легко
позволить справиться с собой.
Но даже сообразив, в какие зверские
руки они попали, Владимир Петрович не думал о близком конце. Выкуп,
конечно, возможно, даже непосильный — вот чего хотят эти
оборванцы.
Как глупо они попались! А еще
гвардейцы ее величества! Да узнай об этом Потемкин, он же со свету
сживет. Высмеет на всю Таврическую армию. Сопляки, скажет,
какому-то неотесанному мужичью дали себя опутать. А будь он сам
отсюда поближе, так и лес этот проклятый приказал бы спалить, чтоб
не терпеть на гвардейцах такого сраму. И тут обоим гвардейцам
довелось испытать такое унижение, какого никогда не выпадало на
долю дворян и офицеров.
Заросший страшенный бородищей
здоровый мужик развязал гвардейцев и приказал им... раздеться
до нага. И как не было постыдно для их высокого достоинства такое
наглое требование, оба выполнили его беспрекословно, не без опаски
оглядываясь на толстую суковатую дубину, которую держал
разбойник.
После этого пленников разделили.
Ядзвинского оставили на месте, а Квашнина с конем и узлом погнали к
реке.
— Прощай, Вольдемар! — со слезами на
глазах крикнул Ядзвинский.
— До свидания, пан Стась!
Больше гвардейцы не виделись...
А к вечеру распухшее и посиневшее
тело Квашнина было извлечено его же крестьянами из глубокого
пруда...
* * *
Глашенька потеряла счет днями ночам,
проведенным ею в доме Баташова.
Ее надежды на то, что узнав, где
находится, она сумеет известить об этом родных, не оправдались.
Будь это в другом месте, может быть, ей и удалось бы найти способ
осуществить задуманное. Но у Баташова подобное исключалось.
Тем и отличался от других властитель
Муромских лесов, что ничего не делал наполовину. Всякое дело, какое
начинал, он умел довести до конца.
Хорошо понимая, что на сей раз имеет
дело не с посадской девкой и даже не с глупой поповной, а с дочерью
видного помещика, воспитанной в высоком понимании своего
дворянского достоинства и чести, Андрей Родионович сделал все
возможное, чтобы расположить к себе пленницу.
В распоряжении Глашеньки были
предоставлены три красиво обставленные комнаты с маленькой
столовой, туалетной и богатым гардеробом. Но едва хозяин заметил,
что приставленная к барышне горничная Фроська проявляет сочувствие
к пленнице, как тут же заменил ее другой.