Демоноборец запустил в дыру пальцы, раздвинул податливые
створки, растянул. Вонь, ударившая в чувствительные ноздри, была
слабее, чем обычно. Зато теперь Эл понял, что к запаху смерти
примешивался «аромат» гниющей тины и поднятого со дна ила. Легионер
развёл края сильнее, просунул ноги, а затем протиснулся целиком.
Створки пространства сошлись над головой демоноборца, как
резиновые.
В Альтахире не было ни души, но Эл удивился бы, окажись иначе.
Художник не оставлял никого, ни единого свидетеля своего безумства.
С упорством он резал и сшивал, кроил и стягивал. Здесь, в
параллельной реальности, мир уже выглядел иначе. Уродливо и
отвратительно. Однако Художник, вероятно, видел его по-другому. Ему
он казался совершенным. И он направлялся туда, куда упала, уйдя
далеко в землю, Звезда. Там Художник сможет познать мощь чужеродной
магии и использовать её, чтобы завершить начатое – объединить два
пласта реальности в один, подогнав тот, который ему не нравился,
под собственный, перекроенный. При мысли об этом, о том, что
Художнику может улыбнуться удача, Легионера внутренне
передёргивало. Конечно, следовало всё бросить и гнаться во весь
опор за безумцем, нигде не задерживаясь. Любой обычный человек
поступил бы так, выбрав меньшее из зол. Но Эл уже давно не был
обычным человеком.
Он шагал по опустевшему Альтахиру, направляясь туда, где побывал
совсем недавно – к храму Церкви Вечных Детей.
Ветер таскал по улицам скомканную бумагу, завывал в чердаках,
носился над покатыми крышами, вращая железные флюгеры. Хлопал
ставнями и незапертыми рамами. Развевал полы коричневого плаща
демоноборца и края растянутых над витринами лавок полосатых
навесов. Его наполнял сладковатый, тошнотворный запах
мертвечины, сдобренный вонью гниющего ила и долго лежавших на
берегу водорослей. На тротуарах и мостовой виднелись лужи и потёки.
Они же покрывали стены, доходя до окон первого этажа.
Эл медленно шёл по улице, плавно сворачивавшей вправо. Его
переполняла уверенность. Он знал, что увидит, если зайдёт
в ближайший дом, поэтому даже не глядел по сторонам. В этом не было
нужды. Каждый город, который посещал Легионер после Художника,
встречал его одинаково.
Впереди показался храм. Там, как обычно, Эла ждало послание.
Демоноборец не сомневался, что колдун специально складывает тела в
священных местах, составляя из них жуткие композиции, чтобы
похвастать перед некромантом своим могуществом. «Тебе не одолеть
меня! – словно говорили изуродованные, сшитые в химеры тела. –
Остановись! Твоя погоня не имеет смысла!» Это бахвальство оставляло
Эла равнодушным. У него имелась цель, а восток, где он провёл
несколько последних лет, научил его терпению. В конце концов,
первичен путь, и упорно следующий ему, всегда неизбежно стяжает
победу. Ну, или умрёт в борьбе.