. И одним из важнейших аспектов его
деятельности является та же, определенная цель в очередной раз
показать, – любая праведность должна быть замешана на крови, и где
жертвоприношение является основой.
Кровь больше слов.
И здесь – самый обыкновенный
иудейский «перевертыш». И уже видно в начале
евангельского повествования, что никаких особенных, коренных
различий между существующими канонами и тем, о чем говорится в
Евангелие, здесь не усматривается (никогда и не подразумевалось).
Несущественная корректировка или дополнения. Поскольку
«праведным» иудей может называться в обоих
случаях.
Теперь посмотрим на то, какие
витали настроения в Иерусалиме во время рождения Иисуса.
При таком «общем» положении дел в
Иерусалиме, на ряду с «привычными» в то время устоями и
канонами религиозными, для которых чудовищные по сути
действия в виде казней по праздникам – обычное дело, –
не смотря на это или одновременно с этим, оказывается так, что
имели место быть среди людей и другие чувства, не лишенные
гражданского понимания долга и любви к «власть держащим» –
то есть здесь – к самому царю Ироду.
Итак, сказано:
«Родился Иисус и в небе
появилась звезда…» «Ирод царь встревожился и весь Иерусалим с
ним…».
Замечательное по своей сути
освещение события! (Нельзя не заметить, что по прочтении
Евангелие все труднее становится удержаться от некоторых не совсем
корректных, в смысле – ироничных возражений, что конечно для
«верующего» человека должно выглядеть кощунственным).
Если подумать и правильно понять эти
слова, «Ирод царь встревожился и весь Иерусалим с
ним…», то выходит так, что царь Ирод имел привычку
бывать в гостях у каждого лавочника, которые точно знали – если
тревожится царь, то и нам тревожится – и тогда можно в полной
уверенности сказать, что «тревожились» горожане
«искреннее», а вовсе не изнывали под его игом.
«Царь встревожился и горожане вместе с ним» – настоящая
«любовь» и «уважение» добропорядочных граждан к своему царю. И
потому в последующих событиях с трудом вериться в то, что этот же
народ возненавидел фарисеев и книжников и одновременно
любил Ирода при этом, и тут же опять всем Иерусалимом
крестился от Иоанна Крестителя, а после опять кричал «Варавву»,
когда казнили Иисуса. Таких разительных, резких перемен в
мировоззрении ив личных пристрастиях и предпочтениях к чему-либо и
к кому-либо, и в такие короткие сроки, не бывает даже у
умалишенных.