На кухне Дины не было.
И в ванной ее не было.
И в туалете ее тоже не было.
Оставалось предположить, что она в
комнате у Черного. Вздор, что ей там делать? Дина Черного
недолюбливала. До стычек не доходило, но оба подчеркнуто
сторонились друг друга, и было невозможно представить, что Дина и
Черный по доброй воле останутся вдвоем. Жаловаться на меня решила?
Кому – Черному? Вряд ли.
Я подкрался к двери и прислушался.
Тиканье часов на стене. Музыка, сочащаяся из квартиры этажом выше:
мерный гул басов, неразборчивые вопли солиста. Тот самый шум дождя,
про который я успел решить, что он мне кажется с похмелья. Больше
ничего расслышать не удалось. Я повернул ручку и осторожно
приоткрыл дверь, после чего некоторое время рассматривал
разобранный диван и столик с остатками вчерашней попойки. Даже за
дверь посмотрел (ну и глупо же я выглядел при этом, должно быть). В
комнате не было ни души.
Я остался один – и головная боль со
мной.
Может, Черный с Диной пошли в
магазин?
А зачем? Не продолжать же этот
вчерашний кошмар, и так им хреново не меньше моего, поди.
Может, решили пошутить и
прячутся?
– Эй, – сказал я несмело. Никто не
ответил.
И тут я увидел на столике лист
бумаги.
«Не ищи, не вспоминай, не держи зла.
Ты неплохой человек, но пьяница и лузер. Я уехала с Черным. Всего
хорошего».
У нее была куча недостатков, и среди
прочих – стремление всегда говорить правду. Особенно, если эта
правда причиняла людям боль. У Черного тоже была куча недостатков,
и самый главный из них – то, что он приходился мне другом.
Я заметался по дому в поисках
телефона, нашел, стал названивать Черному, Дине, опять Черному,
снова Дине. Абоненты мои находились вне зоны действия сети или
отключили свои аппараты. Да что же это такое. Я позвонил домой
Черному. Бесполезно.
«Розыгрыш, – сказал голос у меня в
голове. – Решила проучить. А Черный, гад, подыграть согласился. На
лестничной площадке, небось, стоят и хихикают».
Я кинулся в прихожую. Ломая ногти,
отпер хитрые замки, выбежал на площадку. Никого.
«Ну, не знаю, – сказал голос в
голове. – Внизу посмотри».
Прыгая через две ступеньки, я
спустился на первый этаж и выглянул во двор. Двор был огромным,
гулким от летнего дождя, совершенно безлюдным. Только бродячая
кошка настороженно глянула из-под машины. Не бойся, сестричка,
свои. Жаль, говорить не умеешь. Вдруг помогла бы...