приближенных герцога Анжуйского. Генрих, оставив
собственные упражнения, с интересом наблюдал за ними, стоя чуть
поодаль.
– Ну-ка,
д'Атэн, отойдите, – сказал он, – дайте-ка
и мне попробовать.
Д'Атэн повиновался, и
Генрих встал в позицию, заняв его место
напротив Легаста.
Тренировка началась сначала, и теперь
Легаст выполнял роль учителя. Аккуратными медленными
движениями они отрабатывали новый прием, и каждый из
них выступал в роли то нападающего, то
обороняющегося.
– Давайте-ка чуть
быстрее, – сказал наконец Генрих, которому надоели эти
скучные танцы, – по-моему, мы оба уже достаточно
усвоили урок.
– Только не пораньтесь, ваше
величество, и следите за моей шпагой, – насмешливо ответил
Легаст, – а то вы ведь, как адмирал
Колиньи, даже удар отразить толком не умеете. Отвечай
потом за вас перед королем.
Генрих промолчал, не спуская
с противника внимательных глаз.
Теперь они кружили по парку, делая
резкие выпады и отражая их, почти как в настоящем бою, и
Миоссен обеспокоенно переглянулся с
Лаварденом: трудно было не заметить, что на лицах
соперников появились сосредоточенность и азарт.
Удары, которыми они обменивались, были заранее
оговорены, но движения их становились
все быстрее и опаснее.
– Сир, я думаю, довольно, – не
выдержал Миоссен.
В этот момент Легаст
сделал выпад шпагой, который Генрих отразил
отработанным жестом. С усилием отведя в сторону
скрещенные клинки, Генрих сделал
шаг, и в этот момент его левая
рука, сжимающая кинжал, вылетела
вперед. По сценарию Легаст должен
был слегка развернуться и отступить, пропуская
лезвие мимо себя, но движение Генриха было стремительным, а
направление удара – немного (совсем чуть-чуть) смещено
в сторону маневра, и Легаст не успел.
Кинжал распорол ему бок, он начал оседать на траву, а в глазах его
застыло изумление.
Такое же выражение отразилось на
лицах всех присутствующих. Повисла пауза. В глазах Генриха на миг
вспыхнуло торжество, но тут же погасло, уступив
место тревоге.
– Врача! Скорее врача! – закричал
он первым, и сам подбежал к
своему врагу, помогая уложить его на
землю. Поднялся невообразимый шум, кто-то уже бежал за
доктором, кто-то просто стоял в
оцепенении. Легаст пока был жив, но
рана вполне могла оказаться смертельной. Наконец
появился запыхавшийся Амбруаз Парэ
со своим аптекарским портфелем, а вместе с ним – сам король.