Весь последующий месяц шла подготовка
к возвращению домой французских эмигрантов. Самую бурную
деятельность развернул Монморанси. Заключалась она в том, чтобы
непрерывно мешать Морнею и требовать у него ежедневных
отчетов, так что в конце концов Филипп
велел своему лакею говорить, будто его нет дома. Когда же
Монморанси удавалось все-таки прорваться через заслон,
организованный Гастоном, он принимался упрекать
Морнея в бездействии и бурно выражал недоумение,
почему все английские войска еще не мобилизованы для
помощи французам.
– При
всем моем почтении к королю
Наваррскому и герцогу Алансонскому, боюсь,
королева Англии не считает себя обязанной исполнять их волю, –
мягко объяснял ему Морней, глядя на гостя
с доброжелательной жалостью, как на слабоумного подростка.
Монморанси злился, но, несмотря на
его энтузиазм, дело двигалось, и очень скоро был
сформирован и готов к отправке корпус французских добровольцев
(изрядно разбавленных английскими
наемниками). Морней умел делать свою
работу.
Сноски:
[25] Габриэль де
Монтгомери – оказался случайным
виновником гибели Генриха II в 1559 году. Во время рыцарского
турнира его копье попало в глаз королю, после
чего Монтгомери, преследуемый Екатериной Медичи, был вынужден
бежать из Франции и надолго поселиться в Англии.
Над морем стелился белый предутренний туман, и в этом тумане
покачивались голые мачты кораблей. Свинцовые воды залива были
ледяными даже на вид.
– Да тише вы, олухи! Аккуратнее грузите! Да пошевеливайтесь, что
вы еле ползаете, словно дохлые мухи! – покрикивал капитан одного из
судов на сновавших туда-сюда матросов.
Морней клевал носом и кутался с меховой плащ, наблюдая за всей
этой суетой, которая всегда сопутствует отплытию. Рядом стоял
полковник де Монтгомери, и, казалось, думал о своем, будто погрузка
его не интересовала. Впрочем, с таким количеством помощников
участвовать во всем самому – только мешать знающим людям делать
дело. Монтгомери, как всякий опытный руководитель, умел вовремя
отстраниться и не путаться под ногами у подчиненных.
– Ра-а-аз, два! Ра-а-аз, два! Посторони-ись! – то и дело
раздавалось с пирса.
– Эй! Куда прешь, дубина! – орали с корабля.
– И была вам охота в эдакое мерзкое утро вылезти из-под одеяла,
чтобы явиться сюда, – сказал вдруг полковник, обращаясь к Морнею. –
Думаете, без вас не отплывем?