Генрих вошел внутрь и увидел причину
столь странного поведения ворот: они были подперты изнутри толстой
деревянной жердью, обломки которой теперь валялись у входа во двор.
Генрих взял факел и наклонился, чтобы осмотреть их. Несмотря на
внушительную толщину, жердь успела изрядно подгнить, поэтому, когда
Гиз навалился посильнее, она переломилась пополам.
– Кто мог подпереть ворота изнутри
после того, как их опечатали королевскими печатями? – спросил
Генрих в пространство. Д’Антрагэ с д’Эльбефом переглянулись.
Действительно, кто? Желание покинуть это место стало почти
непереносимым, но молодым воинам не к лицу бояться потусторонних
сил.
– Я знаю, зачем король подарил тебе
этот особняк, – громко заявил Генрих, обращаясь к Гизу, – он
надеялся, что ночью тебя защекочут привидения, и он таким образом
от тебя избавится.
– Не дождется, – процедил Гиз, – я
поселю здесь Майена.
– Посмотрю-ка я, что там внутри, –
сказал Генрих и решительно направился к дому. Не то чтобы он был
сильно храбрым, однако обоснованно полагал, что духу адмирала
Колиньи, буде тот и бродит по этим покоям, сейчас найдется кем
заняться и без него. А еще у Генриха здесь были свои дела. Н-да, ну
и подарочек сделал король герцогу Лотарингскому.
Темные коридоры, по которым он
столько раз ходил раньше, казались теперь незнакомыми. Царившее
здесь запустение в пляшущем свете факела выглядело еще более
жутким. Генрих знал, что после убийства адмирала в доме несколько
дней работали королевские ищейки, они вскрывали половицы и
простукивали стены в поисках тайника с бумагами, однако так ничего
и не нашли.
А Генрих не сомневался, что найдет.
Незадолго до Варфоломеевской ночи ему поведал о тайнике принц
Конде, так и не признавшись, откуда об этом известно ему
самому.
«И что я должен делать с этими
бумагами, если они окажутся у меня?», – затаив дыхание спросил
тогда Генрих. «Откуда мне знать, сам решишь, когда прочтешь, –
пожав плечами, ответил Конде, – я ведь не знаю, что в них».
Потом дом отдали на разграбление
черни. Все, что оставалось здесь мало-мальски ценного, давно было
вынесено, даже дубовые панели оторвали от стен, хотя зачем они
после этого могли пригодиться? Разве что на дрова.
Генрих вошел в кабинет адмирала и
огляделся. Он воткнул факел в специальное углубление, вернулся к
двери и двинулся вдоль стены, быстро отсчитав пять шагов. Затем
опустился на колени и зашарил по каменной кладке. Нужный камень
ничем не отличался от соседних, его было ни за что не отыскать,
если не знать. Генрих надавил на левый нижний угол, и камень
провернулся, обнаружив в стене маленькое отверстие. Генрих сунул
туда руку. Есть! Пачка бумаг, перехваченных атласной лентой.