Потом Гиз хитро сощурился и еще раз
внимательно взглянул на Генриха.
– А чем, по-твоему, испанское золото
хуже английского? – спросил он со своей, как обычно, неожиданной
проницательностью. Генрих не нашелся что ответить. И правда,
чем?
Когда Генрих вернулся в Лувр, его
дожидалось приглашение к королю.
– Я слышал, вы в последнее время
очень сдружились с господином де Гизом, – начал его величество.
– Да, сир, но если вы не одобряете
этого знакомства…
– Нет-нет, – прервал его король, –
одобряю. Весьма. Я просто хотел спросить, где вы сегодня
прогуливались?
– Мы проехали по набережной Сены, –
добросовестно начал Генрих, – где господин де Гиз принимал
приветствия публики, а затем направились в аббатство Сен-Жермен
л’Оксеруа… – Генрих подробно описал все, происходившее в
соборе.
Пока он рассказывал, король
внимательно слушал его, с каждым словом становясь все мрачнее.
– Значит, говоришь, несколько сотен
человек всех сословий и мешки с испанскими дублонами, – протянул
король. – А по именам можешь кого-то назвать?
Генрих, старательно напрягая память,
перечислил всех, кого знал. Король записал, не вызывая
секретаря.
– Это хорошо, что ты был там с ним, –
сказал он задумчиво. – Если когда-нибудь вы еще раз поедете в
подобное место… ну или, быть может, ты услышишь что-нибудь
интересное – не стесняйся, заходи ко мне, поболтаем.
– Конечно, государь, – ответил
Генрих, – рад служить.
Так он стал завсегдатаем кабинета
короля. Возвратившись после очередной прогулки с Гизом, он навещал
Генриха III и подробно рассказывал все, что ему довелось увидеть
или услышать. Генрих знал, что король недолюбливает Гиза, считая
того не столько союзником, сколько опасным соперником, и полагал
весьма полезным поддерживать его величество в этом убеждении.
Генрих III не оставался в долгу и
тоже делился новостями. Правда, чаще новостей не было. В такие дни
король просто зачитывал ему куски из своих Регламентов, и они
подолгу обсуждали те или иные процедуры. Генрих видел, что это
интересовало д’Анжу даже больше, чем все интриги и войны, и с
готовностью поддерживал беседу. Он с удивлением обнаружил, что
человек этот весьма одинок. Корона не сделала его счастливее.
***
Сближение Генриха с королем,
разумеется, не укрылось от Гиза. Очень быстро Генрих убедился, что
играет с огнем, и стремление усидеть на двух стульях может дорого
ему обойтись.