– Я тоже… остаюсь, – негромко сказал
д’Арманьяк.
– И я!– сказал Рони.
– И я! Я тоже! – послышались другие
голоса.
– Сир, мы все с вами, – сказал
Агриппа, – но поймите…
– Тогда вы должны верить мне, –
оборвал его Генрих, не желая возобновлять тяжелый разговор.
– Да… – Агриппа опустил взгляд, потом
снова посмотрел в лицо Генриху и тверже повторил: – Да,
государь.
Услышав последнюю фразу, Генрих
перевел дыхание.
Все взгляды обратились на Миоссена.
Тот сконфуженно молчал, стоя в стороне.
– Вы можете сами решать, как вам
поступить, Шарль, – сказал Генрих, обращаясь к нему, – но я был бы
рад, если бы вы передумали.
Он увидел, как Миоссен облегченно
выдохнул.
– Благодарю, сир, – ответил он, – я
был неправ.
Генрих улыбнулся и хлопнул его по
плечу. В этот раз ему, кажется, удалось достучаться до их сердец.
Удастся ли в следующий? Он видел, как лица их постепенно
разглаживаются. Они хотели верить ему, а человека, который хочет
верить, убедить несложно.
Сегодня он увидел, что авторитет его
среди старых друзей по-прежнему силен. Но радость и облегчение
быстро угасали, уступая место растерянности. Зачем он сделал это?
Зачем зародил в их душах надежду, которой давно не имел сам?
Инстинктивно он поступил так, как будто все еще был королем,
который всеми силами стремится удержать остатки своего королевства.
Но разве он еще король? Разве не выбрал он стезю обычного
придворного, утратив право на верность своих дворян?
Генрих вспомнил слова Лавардена,
снова испытав прилив благодарности и… стыда перед товарищем за свою
ложь. «Сир! Я остаюсь с вами!» – сказал Жан, переломив ход спора,
помогая королю Наваррскому перетянуть на свою сторону тех, кто еще
сомневался. Жан всегда делал только то, что считал нужным. Жан сам
отвечал за себя. От этой мысли стало легче.
Генрих устало потер глаза.
Когда-нибудь он скажет им правду. Не сегодня, но когда-нибудь
обязательно. В тот день, когда Генрих заставит себя сделать это, он
останется один. Ему прощали многое, но этого выбора уже не
простят.
***
Когда король Франции
вошел в свой кабинет, шевалье д’Англере
сидел в кресле и увлеченно листал толстую папку, на
которой рукою каллиграфа было выведено «Дело №511. Том 2».
– Добрый вечер, мой
государь, я позаимствовал это из
вашего архива. Вы не возражаете?
По-моему, весьма занятное чтение.