твердо знают: когда запахнет
жареным, он придумает, как защитить их, даже если это будет
стоить ему очередной сомнительной выходки. За которую они же его
потом и осудят. А сами останутся чистенькими. Такой сеньор
просто необходим всякому чистоплюю,
который не чувствует себя в безопасности.
– Интересная теория, – оценил король.
– Наварра, конечно, обаятелен по-своему, но ведь он отступник и
предатель. Разве можно об этом забыть?
– Насколько мне известно, сир, он ни
разу не отступился от тех, за кого был в ответе, – возразил
д’Англере. – Он провел два месяца в тюрьме, но всех, кто присягал
ему, чаша сия миновала. Предатель? Я бы так не сказал. Быть может,
он просто… думает иначе?
– Думает иначе? – изумился король.–
Вот как теперь называется измена своей вере? Да и все остальное.
Одно его участие в осаде ля Рошели чего стоит! Ведь ты сам только
что сказал: он своею рукой подписывал приказы о сдаче города!
– Что-то не припомню, чтобы нам это
сильно помогло, – хмыкнул Шико.
– Но ведь он-то не знал, что так
будет!
– Откуда вам известно, мой государь,
о чем он знал? По-моему, этот юноша весьма догадлив. И очень
неплохо считает наперед, – д’Англере отодвинул папку. – И еще. Вы,
конечно, заметили, что с тех пор, как король Наваррский подружился
с герцогом Лотарингским, мы намного больше знаем о делах и финансах
парижской лиги. Как думаете, на чью мельницу он льет воду?
– По-моему, он просто выслуживается,
– пожал плечами король. – Причем перед всеми одновременно. Только и
всего.
– Ну да, – кивнул шут. – Он просто
играет против Гиза. Только и всего. Причем, не имея для этого своих
возможностей, стремится использовать ваши. Ей-богу, не его вина,
что вы боитесь и пальцем тронуть католическое братство.
– Шико! Я ничего не боюсь и прекрасно
обойдусь без твоих оценок.
– Так подыграйте ему, государь, если
не боитесь, – предложил д’Англере. – Он сильно рискует.
– Я сам знаю, что мне делать, – с
раздражением ответил король. – Если Генрих Наваррский хочет помочь
мне против Гиза, то почему бы ему самому не поговорить со мной?
– Вероятно, не видит в этом смысла и
не ждет от вас ничего хорошего, – вздохнул д’Англере. – И,
заметьте, он опять прав.
– Кто бы мог подумать, что
Наварра приобрел такого рьяного сторонника в
твоем лице. Я даже немного завидую, – язвительно
заметил Генрих III.