Генрих вздрогнул. Этот придворный
паяц своими длинными мерзкими пальцами бесцеремонно ковырял самую
больную, самую гноящуюся рану в его душе и с интересом ждал, как он
будет корчиться в муках, жалко пытаясь защититься. Рука
непроизвольно потянулась к эфесу шпаги, но оружия на привычном
месте не было.
Коссен снова радостно заржал. Генрих
досадливо отдернул руку.
– А вы уже примеряете сутану
исповедника, господин д’Англере? – холодно поинтересовался Генрих.
– Не старайтесь, она не к лицу убийце.
– Убийце? Я ваш враг, только и
всего. На войне воюют, юноша, а не в бирюльки играют, – язвительно
заметил шевалье.
– Должно быть, весьма удобно воевать
в кирасах с безоружными людьми, – парировал Генрих. – Не
сомневаюсь, сударь, вы весьма преуспели в подобной войне!
– Не так уж вы были и безоружны, не
наговаривайте на себя, – спокойно возразил д’Англере. – Вы были
прекрасно вооружены и явились сюда с отборной армией! Учитесь
вовремя смотреть по сторонам, если претендуете быть полководцем…
сир, – на последнем слове он презрительно скривился.
Шут был прав. Генрих и сам знал эту
правду, но привыкнуть к ней не мог никак.
И все же за тот кровавый хаос, в
который люди короля погрузили собственную столицу, Генрих не был в
ответе.
– Скажите это тем матерям, которые
по вашей милости потеряли своих детей, – негромко ответил Генрих. –
Видно, грудным младенцам, убитым в своих колыбелях озверевшими
мясниками с крестами на шляпах, тоже следовало быть внимательнее. И
вовремя смотреть по сторонам.
Генрих, не сомневался, что услышит в
ответ очередную циничную гадость, какими его часто потчевал Легаст,
но, к своему изумлению, ошибся. Лицо д’Англере неожиданно
помрачнело и стало совсем другим.
– Да... всем нам, пожалуй, нечем
гордиться, – неожиданно произнес шут. В глазах его мелькнуло что-то
странное, что Генрих не мог определить.
Д’Англере перевел взгляд на Коссена,
который продолжал довольно похохатывать, слушая этот диалог, хотя,
по мнению Генриха, в нем не было ничего смешного.
– А это еще кто такой? –
поинтересовался он у Генриха, словно впервые увидев его
сопровождающего. – Неужто сам господин де Коссен теперь всегда при
вас, будто верный Буцефал? Сир, он у вас говорить умеет или только
ржет не к месту?
Услышав это, Коссен резко перестал
смеяться и тоже потянулся к клинку.