Дхэр привычно не обратил на людей ни
малейшего внимания, неспешно проскользив‑прошуршав мимо. Из‑под
темно‑бордовой, ниспадающей до самой земли мантии с капюшоном
виднелся кончик чешуйчатого, непрерывно шевелящегося хвоста,
оставлявшего извилистую полосу в пыли.
ЭрТар, выдержав положенную дистанцию,
пристроился ему в тыл. Обережнику только и осталось скрипеть зубами
от злости, а там и ругаться в голос – когда обнаружилось, что, пока
он препирался с горцем, корлисс тишком задрал хвост у его
новехоньких сапог, так что ходить в них теперь можно только по
свинарнику. Да и то хрюшки будут подозрительно принюхиваться.
Пройдя квартал, горец с кошаком
отстали от дхэра и свернули на параллельную улочку – ЭрТар, как
любой нормальный человек, не любил Божьих Глашатаев и тащиться за
ним до самой площади не собирался. Конечно, можно его и обогнать,
но Иггр знает, как дхэр на это посмотрит: даже не заметит или
нашлет какую‑нибудь заразу, потом год будешь лечиться. Смолчит‑то в
любом случае: осаживать нахальных бродяг ниже его достоинства, к
тому же подобная неопределенность – пронесло или нет?! –
обеспечит наглецу нервотрепку на несколько недель, что куда
действеннее простой ругани.
Город ЭрТару понравился: чистенький,
зеленый, булыжная мостовая горочками виляет вверх‑вниз. На карнизах
ворковали горлицы, пахло свежим хлебом и водой – Ориту пересекала
речка в пять Тишшевых скоков шириной, выныривая из‑под земли в
южном конце города и снова уходя в ее недра перед западными
воротами. Ни водорослей, ни рыбы в ней, разумеется, не водилось –
вода была ледяная, кристально прозрачная, с гудящим от усердия
течением. Судя по отвесным рифленым берегам, раньше она стояла куда
выше, с каждым годом спадая примерно на палец. По обеим сторонам
русла через каждые семь шагов поскрипывали журавли наподобие
колодезных, с каменными противовесами, чтобы даже ребенок без труда
мог наполнить ведерко. Вот только не проще ли поднять уровень реки?
Не поймешь этих дхэров – такое ощущение, что им легче творить, чем
чинить. Впрочем, до полного обмеления еще далеко – дна, как ни
щурься, не видать.
А еще ЭрТар слыхал, что в Орите самые
высокие ставки за отстрел. Что ж, проверим!
После довольно долгого, частично
бесцельного и ознакомительного блуждания по улицам горец забрел в
квадратный проходной дворик, из арки которого просматривалась
главная площадь с неизменным храмом Иггру, где молился простой люд,
и святилищем за высокой оградой – обителью дхэров, общавшихся с
божеством куда теснее. Полуденная проповедь как раз подошла к
концу, и из главных дверей храма валом валил народ. Кое‑кто
отделялся от толпы и пристраивался в хвост немалой очереди у
черного входа, где двое парнишек в серо‑зеленых мантиях
Внимающих[4] записывали молитвы верующих и взимали плату за
ирны.