В холодке арки четверо оборванцев
(такие маленькие, а уже такие смышленые! – умилился ЭрТар)
целеустремленно «раздевали» в «кукушкины
гнездышки»[5] богатенького папиного сынка годом‑двумя старше.
Все карманные деньги он уже продул и теперь ставил на кон расшитые
бисером сандалеты. Поочередно, что означало лишь минуту отсрочки
печального финала. При виде охотника с корлиссом компания бросила
игру и застыла с восхищенно приоткрытыми ртами.
– Эй, мелюзга! – ЭрТар
заговорщически подмигнул ребятне. – Где глава здешней гильдии
живет, знаете, ннэ?
– Вон, за храмом! В том доме с
желтой крышей! У которого большая собака под воротами спит! –
после благоговейного замешательства наперебой загалдели
мальчишки. – Только его там уже нет!
– А где есть?
– А‑а‑а‑а… н‑на коте
прокатишь? – запинаясь от собственной наглости, пискнул самый
младший, лет шести. – Тогда покажу!
– Влезай! – рассмеялся
горец. – Хотя тебя и обычная кошка должна свезти.
Старшие ребята загоготали и
заулюлюкали, перебрасываясь более чем взрослыми шуточками, но
смутить уличного босяка не так‑то просто. Мальчуган торопливо, пока
горец не передумал, подскочил к корлиссу, схватился одной рукой за
ошейник, второй за навьюченные на кошака сумки и, подпрыгнув,
навалился животом на мохнатую спину. Барахтающиеся в воздухе ноги
вызвали новый всплеск уличного остроумия. Богатейчик под шумок
цапнул свои сандалеты и был таков. Увлеченная редкостным зрелищем
шпана даже не стала его окликать.
Тишш мученически – детей он терпеть
не мог – уставился на хозяина двухцветными глазищами, но покорно
позволил себя оседлать. Только хвост из стороны в сторону
хлестал.
– Ну показывай, – с
усмешкой напомнил ЭрТар, когда пацан прочно угнездился на
кошаке.
– Туда! – ткнув пальцем,
звонко велел мальчишка, что почему‑то вызвало издевательский хохот
остальных ребят, тем не менее проводивших корлисса завистливыми
взглядами и заливистым свистом.
Малец, быстро освоившись, вертелся во
все стороны, подпрыгивал, колотил кошака по бокам босыми пятками,
махал руками и показывал нос встречной шантрапе; короче, всячески
наслаждался жизнью. Они прошли‑проехали центральной аллеей
тенистого каштанового парка, свернули в узкий и грязный переулок,
снова выбрались на широкий «приличный» бульвар, по которому под
ручку прохаживались парочки, шарахающиеся от кошака (мальчишке это
доставляло огромное удовольствие), пересекли рынок и помойку,
полюбовались городской достопримечательностью – улицей
Высокородных, где каждый дом, сверху донизу изукрашенный росписью и
лепниной, представлял собой произведение искусства. Подходить к ним
ближе двадцати шагов или тем паче останавливаться не разрешалось,
да ЭрТар и не собирался.