Фрея машинально запустила руку в отделение для перчаток и пошарила в поисках кроличьей бумаги, как ее теперь называли. Достала одну ленточку – старого образца и далеко не свежую – и откусила кусочек. Потом вынула изо рта и при свете верхнего индикатора посмотрела на бумажку. Дохлый кролик. В былые дни, еще до ее рождения, приходилось приносить в жертву настоящего кролика, чтобы развеять сомнения в этом щепетильном вопросе.
Полоска осталась белой, не позеленела. Она не забеременела.
Скомкав бумажку, Фрея бросила ее в желобок мусоропровода, и комочек тут же превратился в пепел.
«Черт, – со злостью подумала она, – а чего другого я могла ожидать?»
Машина поднялась в воздух и устремилась к ее дому в Лос-Анджелесе.
«Еще слишком рано ожидать удачи с Клемом, – поняла Фрея. – Конечно же, рано. – Эта мысль успокоила ее. – Пусть пройдет неделя или две, тогда поглядим. Бедняга Пит. Не вытянув “тройку”, он фактически оказался вне Игры. Может, стоит завернуть к нему в округ Марин? Проверить, там ли он? Сегодня он был таким взвинченным, буквально потерял голову. Какой все-таки неприятный вечер выдался! А ведь нет закона, который запрещал бы нам встречаться наперекор результату Игры. И все же… А для чего, собственно, встречаться? У нас не было удачи, это было абсолютно ясно, ни у Пита, ни у меня. Несмотря на те чувства, что мы питаем друг к другу».
Вдруг включилось радио. Она услышала позывные группы из Онтарио в Канаде, звучавшие на всех частотах.
– Говорит «Книжный шалаш у груши»! – взволнованно и торжественно провозгласил мужской голос. – Сегодня в десять часов вечера по местному времени нам выпала удача! Одна из женщин нашей группы, миссис Дон Палмер, откусила кусочек кроличьей бумаги, не питая, правда, особых надежд, и…»
Фрея выключила радио.
Едва добравшись до своей квартиры в Сан-Рафаэле, которой он давно уже не пользовался, Пит Гарден тотчас же заглянул в аптечку в ванной комнате в поисках чего-либо подходящего. Он знал, что без таблеток ему никак не уснуть. Такое с ним приключалось не однажды. Снузекс? Его понадобится целых три порции по двадцать пять миллиграммов каждая: слишком долго он злоупотреблял им.
«Нужно что-то посильнее, – подумал он. – Можно, конечно, хватить фенобарбитала, но от него потом весь следующий день ходишь как в тумане. Гидробромид скополамина? Стоит попробовать. Или принять что-нибудь совсем уж ломовое? Эмфитал. Три таблетки, и мне никогда уже не проснуться. Вот… – Он задумался, держа капсулу с таблетками на ладони. – Никто не станет обо мне беспокоиться, никто не помешает…»