— Ты же была
в Крепости раньше, — волшебница с надеждой
посмотрела на бестию. — Может, есть способ улизнуть?
— Есть, — Хира кивнула.
— Даже два. Первый реалистичный — присягнуть Тьме
и отправиться на охоту за светляками. Второй
фантастический — вырваться с боем. Иного, увы,
не дано.
— Что — никаких потайных
ходов?
Подруга призадумалась и пожала
плечами:
— Печные трубы? Но там
по три слоя бронированных решеток и температура под
тысячу градусов.
Рен застонала — сначала подумал,
от отчаяния, но девушка сползла на пол
и свернулась калачиком, мелко дрожа. Чуть позже и мою
кровь словно заменили огнем — внутри все горело,
а снаружи как снегом присыпали. От ломоты в суставах
и ноющих мышц хотелось выть, глаза невыносимо щипало, каждый
вдох точно наполнял легкие перечным газом, а от приступов
кашля трещали ребра. Услышав сдавленные хрипы, жрец постучал
щупальцем в дверь и прошипел:
— Если кто надумает
сознаться — у меня есть антидот. Одна точка
на карте — и больше никаких мучений.
— П-пошел... кхр-р-р... кх-х...
на кх-х-х... ер-р-р...
— Ну, как хотите, — темный
усмехнулся.
Лишь через несколько часов удалось
отключиться от полного истощения, но очень скоро нас
разбудил скрежет замка — явились Трикс и Леон,
Клешня же утренний променад пропустил. Нам бросили бурдюк
с сильно разведенным противоядием — уже
не лихорадило, но ощущения остались как при тяжелой форме
гриппа. Ничего не понимающих, едва шевелящихся, грязных
и залитых потом пленников сковали колдовской цепью
и погнали на ярус выше.
А чтобы быстрее топали, ловчий
раздобыл где-то (наверняка в пыточной) железный хлыст,
ведьма же обходилась излюбленными молниями.
Но мы так устали, что не обращали на удары
и разряды особого внимания — шли себе и шли,
стараясь держать головы ровно, хотя с каждым шагом это
давалось все труднее. Пугало другое — если рыцаря нет,
сможет ли кто-нибудь утихомирить разошедшуюся садистку? Ведь
допрос еще даже не начался, а в глазах плясали
больные огоньки — таким взглядом ломающийся наркоман смотрит
на вожделенную дозу.
Часовые у массивной
трапециевидной двери, отлично подошедшей бы бункеру или
бомбоубежищу, открыли створки, пропустив нас в просторное
помещение с высоченными — в три этажа —
сходящимися под уклоном стенами. Едва видимый в полумраке
потолок покрывал слой копоти такой толщины, что тут и там
свисали черные, запекшиеся от адской жары сталактиты. Посреди
плавильни высилась громадная доменная печь такой же формы, как
и сама Крепость: приземистая восьмигранная пирамида
в основании, вытянутая и «стройная» шахта сверху.