Хозяин появился, наконец, из-под
земли, таща подмышкой какой-то сверток из серой, похоже на
мешковину, ткани. Я с трудом удержался от того, чтобы выхватить
оружие. Да и у Стинга, как я заметил, рука тоже непроизвольно
потянулась к луку. Док, будто предвидя нашу реакцию, предупреждающе
зашипел, прикладывая палец к губам.
— Да будут очи твои зорки, а пальцы
ловки, магистр Чорхголот, — поклонился Док.
Про очи и пальцы он, конечно, здорово
польстил. То, что вылезло сейчас из-под земли и предстало перед
нами… В общем, лучше бы это вообще не вылезало.
Человека прославленный алхимик
напоминал лишь отдаленно. Это была приземистая туша весом, пожалуй,
центнера в два. Тяжелые жировые складки на его необъятном брюхе
лежали ярусами, одна над другой, и были едва прикрыты неким
подобием кожаного фартука с карманами. Кожа была землистого
серо-зеленого цвета, еще и сплошь покрыта не то прыщами, не то
бородавками разных размеров.
Лица под копной темных спутанных
волос поначалу было и не разглядеть. Впрочем, и разглядывать-то его
не хотелось — действительно, жабья морда. Огромный безгубый рот,
бородавчатый нос картошкой, мутные слезящиеся глаза, правый еще и с
белесым бельмом.
При всем притом Чорхголот очень любил
украшения. Их было много — перстни на каждом пальце, а на некоторых
и по два, целая связка ожерелий на жирной шее, браслеты с крупными
драгоценными камнями и даже пирсинг в сосках в виде толстых золотых
колец. Но все эти блестяшки только еще больше подчеркивали его
уродливость.
Характер магистра вполне
соответствовал его внешности.
Поначалу толстяк воззрился на нас с
удивлением, будто ожидал увидеть кого-то другого. Затем зачем-то
подался вперед, пытаясь перегнуться через прилавок и что-то
разглядеть там. Даже принюхался, шумно вдыхая воздух волосатыми
ноздрями. Наконец, положив сверток на стойку, скривился, с
подозрением оглядел нас.
—Вы еще кто такие? — сварливо
взвизгнул он. — Чего надо?
Голос у него оказался на удивление
писклявым для такой туши, а зубы — длинными, узкими, как у крысы. Я
все не мог понять, человек ли это вообще, или все-таки некое
человекообразное страшилище вроде тролля. Больше склонялся ко
второму варианту.
— Вы должны помнить меня, магистр. Я
Доктор Носфераториус. Я уже делал покупки в вашей лавке. А это
мои... слуги.