– Эклеры – это замечательно, а колбасы нам случайно не купили? – проходя к кухне, громко спросил отец. Катя улыбнулась уже по-настоящему и молча кивнула маме.
Взяв в руки телефон, она снова открыла диалог с Асей, хотела было написать ей про всё и про коробку, где хранила их школьные записки, и что всё это оказалось мусором, отправившимся на свалку. Она долго смотрела на экран с развёрнутой клавиатурой. Не зная, как начать, какой тон выбрать, не показаться навязчивой, она постояла так ещё пару минут; в строке сообщения стояло только “Привет!”
– Доча! Ты где там потерялась, чай стынет! – крикнул из кухни отец.
Катя быстро набрала: “С днём рождения! Желаю удачи, здоровья и всего самого хорошего!” Смайлик букет красных роз.
Всю свою жизнь Верочка жила с кем-то: с родителями, соседками по общежитию, мужем и сыном, последние годы уже только вдвоем с супругом. После его смерти жить одной оказалось пусто и гулко. В свои без году семьдесят она узнала много нового. Например, вкусное появляется в холодильнике, только если сама его туда положишь. Ее Василек, так она называла мужа за его ярко-голубые глаза, всегда заботился, чтобы дома были глазированные сырки и сгущенка.
Оказалось, что их квартира полна звуков и шорохов, которые по необъяснимой причине раньше она не замечала. Теперь с наступлением темноты слышались тревожные скрипы, заставляющие внимательно всматриваться в черноту дверных проемов.
Вера Ивановна, а для близких подруг и мужа всегда только Верочка, к своему удивлению, еще сохраняла ясный разум, поэтому непонятные шорохи логично объяснила немалым возрастом дома сталинских времен. Удивлялась она своей никуда не пропадающей памяти и ясности мышления, потому что всегда считала себя немножко дурочкой. В молодости про нее так и говорили: с придурью. Она не обижалась, потому что жить с придурью было гораздо веселее, чем без нее.
Поэтому на вопрос коллег-портних по швейному цеху, чем она занималась на выходных, рассказывала не об огороде, где мыши опять поели картошку, и не о том, как драила всю квартиру. А что видела на прогулке птичку с одним-единственным ярко алым перышком и так вдохновилась, что нашла у себя дома невесть откуда взявшееся красное перо. Затем она приладила его к лацкану пальто и получилась шикарная брошь. Портнихи высоко поднимали тонкие выщипанные брови, осматривали получившееся творение и хвалили, как ребенка, гордо показывающего маме свои каракули.