Весть о жертве богам разлетелась по всем весям и селам. Простой люд валил со всех уголков трех Княжеств. Нарядилась в одежды праздничные. У кого плащи расшитые богато, золотой нитью, у кого подбитый соболями. Самоцветы в перстах сияют, переливаются, бликуют. У верховного Волхва Храма был особенный резной посох. На самой вершине которого гордо восседал огромный искусно ограненный чёрный камень. На гранях россыпь алмазов. Где сильнее искрит и народу побольше там и Волхв Храма Каспар. Он часто вещал в святилище Святовита. Простолюдины жадно ловили каждое его слово
– В стародавние времена, когда ещё на небе было две луны, на краю заветного обрыва, что на Острове Буяне, князья русские заключили уговор с богами. Здесь, на острове Камень схоронен намоленный, щедро политый кровью ворогов.
Он делал многозначительно паузы. Просил поднести ему то воды, то чарку медовухи.
Я украдкой слушала речи Волхвов, в надежде поверить в их правду. В правду отца. В надежде поверить, что они нас не убьют. Но увы поверить в сказку не удавалось. А Волхвы продолжали вещать.
– Поэтому на острове Буяне решили заложить великий храм. А недалеко от нового храма, на самом краю у обрыва, князья с богами и уговорились. Вот поэтому девы и отправляются к богам выполнять уговор с этого самого места.
В этом месте глазки деревенских девок заблестели. В грезах каждая из них под представила себя на моем месте. Дурехи, я бы с радостью поменялась с любой из них местами. Жаль, что кровь не подменить княжескую.
– Князья уже тыщу лет дарят дочерей. Древний старцы сказывали, что мост был, но враки это. Всегда девы уходили через воду, как через утробу матери земли.
Я бездумно слушала и не знала верить или нет. Страх крепко держал за душу, не давал вздохнуть вольно. Мешал влюбиться. Парализовывал волю. Неужто умереть придётся по воле родного отца.
Злосчастный день настал. Меня с Маринкой и Олькой привели загодя, на зорьке. Робкие лучи солнца едва коснулись тёмной гладит неба. Мы зябко кутались в накидки. Подготовка к празднику шла полным ходом. Волхвы развели костры. Служки расставили лавки. Для князей, с боку от лавок соорудили помосты на возвышение. Князья сидели ближе всех к краю пропасти. Младших княжеских дочерей усадили отдельно от простого люда, перед княжьим помостом. Девочки одна младше другой. Все беленькие, светленькие, пухленькие, глазки голубенькие. И только я выделялась на их фоне. Чернявая, худенькая. Кожа да кости, как кричала мне в спину Любавка.