– Ну, если нравится… Проходи.
– Ну что ты, в натуре, командир, достаешь меня с этими цацками.
– Да носи на здоровье. Ты теперь новый русский.
– Ну чё ты, в натуре…
– Вот видишь, и говорить стал, как малолетка из Матросской Тишины.
Серега насупился. Он любил и уважал Кондрашова с тех пор, как они вместе портили жизнь южно-африканцам в Анголе, а особенно в Мозамбике.
Борис Кондрашов тогда еще не был Капитаном, носил погоны старшего лейтенанта и командовал особой диверсионной группой, в которой специалистом-подрывником был старший прапорщик Попов. Поэтому любое замечание командира Сергей воспринимал болезненно.
– Иди мойся, командир, а я завтрак сооружу.
– Ты ко мне по делу или просто в гости?
– По делу, командир. – Сергей поставил кофейник на плиту.
– Тогда готовь завтрак, а я – в душ. – Капитан пошел в ванную.
Холодная вода окончательно отбросила остатки сна. Он стоял под тугими струями и смотрел на себя в зеркало.
Тридцать два, а сложен он неплохо, ни одного грамма жира. Только рубцы – отметины после Анголы и Мозамбика – оставались на теле.
Он смотрел в зеркало и думал о том, что, если бы опять его послали воевать в джунгли, он не просто поехал бы, а побежал со спринтерской скоростью. И денег ломовых не надо, и тряпок, и кабаков. Лучше быть офицером великой страны, чем подручным у непонятного человека.
Борис растерся полотенцем докрасна, накинул халат и вышел на кухню.
Сергей сообразил завтрак. Стол был накрыт с профессиональным военным шиком.
Капитан сел за стол, отпил кофе.
– Что за дело, Сергей?
– Шеф срочно требует. Он уже знает, что ты завалил чекиста. Как же так, командир?
– Сука Рудерман подставил.
– Не может быть!
– Как видишь, может.
– Вот сука, – злобно сказал Сергей, – ну, ему теперь не жить.
Борис допил кофе, сполоснул чашку. Он не любил, когда в доме оставалась грязная посуда.
– Поехали.
Лицо сидящего человека распадалось на множество мелких деталей, и он, как в детстве, когда собирал из кубиков нужное слово, пытался совместить эти детали.
Наконец ему это удалось, и Олег увидел незнакомого человека.
– Здравствуйте, Олег Николаевич, я следователь прокуратуры Востряков.
– Где я?
– В госпитале, на Пехотной. Вы можете отвечать на мои вопросы?
Лицо следователя плыло, рассыпалось и складывалось вновь. Но теперь у него не было правого уха.