И вот же! Верёвка с сигнальными колокольчиками, ровным рядом дремлющими на посту, в одном месте вздымалась сверкающей аркой, зависая в небе, как магический портал. Не поверив глазам, Лалика проморгалась и туже сцепила у лица пальцы, будто бы это могло помочь её зоркости. Брешь в защите была незначительной – между оградой и колокольчиками образовался проход шириной и высотой не больше талии упитанного бобра. «Если кто-то и проник в сад, то вряд ли Вепрева Пужилица», – с облегчением сообразила Лалика. В её понимании, вепрь – зверь массивный и бесцеремонный и на такие элегантные уловки он бы не пошёл. Но всё же в палисадник проник некто-то мелкий и злонамеренный, и с этим надо было срочно разобраться с помощью колючего барбарисового веника.
Стремительно вниз по лестнице! В чулан за оружием, «ой, не та дверь» и героически смело во двор – босиком по подмёрзшей земле, нахрапом: «Бу!» Аж филин поперхнулся.
Сад безмолвствовал, обдавая её волнами умиротворения и сонной неги. Никто и не покушался на тётушкины патиссоны и сортовой редис. Просто ветер толкнул ветку на гроздь колокольчиков, и зацепившись ненароком, она повисла на яблоне с невинностью новогоднего убранства. Ветреное недоразумение, а не происки огородных расхитителей.
И в ту же секунду всплеск воды, хруст кустов и сипловатое, придушенное маскировкой «ихихих». Лалика поклясться могла, что явственно видела чей-то сгорбленный над чашей фонтанчика силуэт. Наверное, злодей пил воду. «Как странно». А потом с игривой ретивостью провалился в топиарный лабиринт. Ещё несколько секунд поверх кустов было заметно удаляющееся движение, и вот снова упоительная тишина.
В фонтанчике ещё долго перекатывалась побеспокоенная груша луны, и когда возмущение воды унялось, на зеркальной поверхности сложился пазл взволнованного лица Лалики – бледного, едва видного за хаотичной, неистовой игрой радужных бликов около ушей. На дне лежали серьги: филигранные серебряные лепестки с дрожащими на пружинках опалами, а по центру алмазы, огранённые с таким мастерством, что рассыпались на летучие диски света. Без малейшего страха оказаться обманутой зрением она нырнула обеими руками за драгоценной добычей. Затем плавно, смакуя радость, разжала ладони и залюбовалась: фейские серьги! Холодные, увесистые, они казались реальнее её собственных рук. Сразу примерила, заглянула в пруд и потрясла головой, как обыкновенно делают юные козочки, отгоняя мух.