В этом году тётушки украсили манжеты и воротники металлизированной бумагой, узорно изрезанной шустрыми ножничками, а позади костюмов прикрепили проволочные крылья с серебрёным тюлем. Эти приготовления удивили Лалику, погружённую в траур по своей жизни и отчего-то решившей, что он распространяется на всех членов семьи или даже на всю округу. Но застав тётушек за шитьём и тут же заразившись их радостным предвкушением, она решила с размахом отпраздновать этот Медолей авансом за все будущие, которых ей не видать.
Кура с Мутой только что вернулись с Собачьей Холки, куда ходили не столько по собачьим делам (с ними Мута превосходно справлялась и в огороде), сколько по зову души – как участницы Общества любительниц сплетен, в котором Кура, разумеется, председательствовала с самого основания. Собачьей Холкой это место стало назваться по случайности – из-за чьей-то оговорки, сложившей в одно слово «холм» и «горку», но всех позабавившей и потому прижившейся как официальное название. Место сборищ было хорошо видно из окна спальни Лалики, и она даже узнавала постоянных членов Общества по силуэтам, среди которых были и городские дамы с фигурно стриженными фифами на руках, и сельчанки со своими обормотами на верёвках. Иногда к ним присоединялись бесхозные лесные метисы, отчего поднимался галдёж, обыкновенно завершавшийся только со звуками Руззиного ружья.
Пока Тутия набивала ватный валик для турнюра соблазнительного наряда Куры, сестра захлёбывалась свежевыжатыми городскими новостями:
– Дочь колбасника придёт на Ярмарку в платье из парчи и гипюра. Заказали у той слепой портнихи, которая видит пальцами лучше, чем десять человек глазами. Очередь к ней – на год.
Лалика тенью проскользнула на кухню за чашкой чая.
– Это, конечно, не парча с гипюром, – предупредила Кура и с размаха водрузила на девочку картонный каркас наряда, наспех простёганного шерстяными нитками и с непонятной целью обвешанного английскими булавками. На белой грибной юбочке красовалось нечаянное пятно, вероятно, от свекольника, что придавало наряду ещё больше интриги. Крыльев на этот образ не хватило, поэтому его завершал клочковатый хвост волка, ещё до рождения Лалики попавшего в дядюшкин капкан. – Ну пока так.
– Будет понаряднее, когда прицепим рыболовную сетку, – забубнила Тутия и даже собралась на её поиски в подвал.