– Но… я видела… огонь… боль… все умирали… из-за меня… – она всхлипывала, слезы катились по ее щекам. – Старик сказал… жертва… это я…
Каэл с ненавистью посмотрел на Мариуса. Старик стоял, опустив голову. Впервые Каэл увидел на его лице не только решимость, но и глубокое, искреннее страдание.
– Я защищу тебя, – твердо сказал Каэл, глядя в глаза Лии. – Никто тебя не тронет. Ни он, – кивок в сторону Мариуса, – ни этот твой Мортариус, ни сама Тьма. Я не позволю.
Именно в этот момент стены пещеры содрогнулись. С потолка посыпалась пыль. Из узкого входа пахнуло могильным холодом и чем-то еще… хищным, чужим.
– Он нас нашел, – глухо произнес Мариус. – Или то, что он послал за нами. Видение… оно оставило слишком яркий след. И твоя вспышка силы, Лия…
Снаружи, у входа в расщелину, раздался низкий, гортанный рык. Не человеческий. Не звериный.
Каэл поднял свой нож. Ярость, на мгновение утихшая, снова поднялась в нем, но теперь она была другой – холодной, сосредоточенной. Он посмотрел на Мариуса.
– Если мы выберемся отсюда живыми, старик, наш разговор еще не окончен. Но сейчас… – он кивнул на вход, откуда доносилось угрожающее рычание и скрежет когтей по камню, – …у нас общие проблемы.
Мариус криво усмехнулся, поднимая свой посох. Кончик посоха слабо засветился голубоватым светом.
– Похоже на то, Каэл. Похоже на то. Только после вас, как говорится. Молодость и ярость против… – он замолчал, когда из темноты прохода показались два горящих красных глаза, а затем и вся приземистая, покрытая жесткой щетиной фигура твари, напоминающей огромного, искаженного волка с неестественно длинными когтями и пастью, полной острых, как иглы, зубов. – …против такой вот прелести. Держи ее подальше от девочки. Это – гончая Мортариуса. И она пришла не одна.
Глава 9: Тропа в Сердце Тени
Рычание последней гончей Мортариуса затихло в дальнем конце узкого прохода, когда Каэл, тяжело дыша, выпрямился. Пещера была разорена. Хрупкая мебель Мариуса разнесена в щепки, его травы и коренья растоптаны. Запах псины и чего-то кислотно-мерзкого, присущего тварям изнанки, смешивался с пылью камня и дымом догорающего светильника. Лия, все еще дрожащая, жалась к Каэлу, ее лицо было спрятано у него на груди. Мариус, опираясь на свой посох, который, казалось, тоже пострадал в схватке – на нем появились свежие царапины, – осматривал разрушения с мрачным видом.