«– смерть наступила мгновенно», – сказал один.
Когда приехала полиция, Мужчина сидел на диване, рыдая в руки.
– Я пытался удержать её… она поскользнулась… боже, Ира…
Офицер, высокий седой мужчина, обвёл взглядом кухню, остановился на детях.
– Всё так и было? – тихо спросил он.
Макс отвёл глаза. Лизи почувствовала, как сердце сжалось. Они знали: если скажут правду, отчим сломает их. Ещё сегодня ночью.
Она еле слышно кивнула.
– Несчастный случай, – пробормотал полицейский. – Мы сожалеем.
Тело Ирины увезли. Полиция уехала. Дом погрузился в гнетущую тишину. Михаил хлопнул дверью спальни. Оставил их – одних.
Ночь. За стеной едва слышно – отчим напевал себе что-то пьяным голосом, потом раздался грохот упавшей бутылки.
Лизи сидела на полу, прижав колени к груди. Макс – рядом, ссадины на локтях, разбитая губа. Оба дрожали.
Макс тихо сказал:
– Лиз… она… она больше не проснётся, да?
Лизи всхлипнула, закрывая лицо руками.
– Я… я держала её за руку… и она больше не сжала мою… Макс, я боюсь…
Макс обнял её, притянул к себе.
– Помнишь, как она пела нам? Даже когда засыпала стоя… приходила, садилась на край кровати… и гладила по голове…
Лизи закрыла глаза, вспоминая мамины пальцы, тёплые, пахнущие тестом, её голос – мягкий, убаюкивающий:
«Ты – моё солнце, моя маленькая Лизи, мой отважный Макс…»
– А блины… – шепчет Лизи. – Помнишь? На дни рождения… даже если не было денег, она делала гору блинов, а мы ели руками… и смеялись…
Её голос срывается, плечи сотрясаются от рыданий.
– Лиз, – Макс гладит её по голове, – нам надо быть сильными. Она бы хотела, чтобы мы были сильными.
– Я не могу… без неё я не могу…
Макс берёт её лицо в ладони.
– Ты сможешь. Мы – вместе. Как тогда, когда прятались под одеялом, слушая дождь. Помнишь, что мама говорила? «Дождь – это небо, которое умывается».
Лизи чуть дрожит, но в уголках губ появляется почти-улыбка.
– Мы выберемся, Лиз. Я не дам ему тронуть тебя.
– Обещаешь?
– Обещаю, – твёрдо говорит Макс. – За нас двоих. И за неё.
– Я скучаю по ней… – голос Лизи дрогнул. – Скучаю так, что иногда дышать больно.
Макс молчал, а потом вдруг резко встал, сжав кулаки.
Его голос прозвучал неожиданно громко:
– Лиз. Мы должны уйти.
Лизи подняла на него красные от слёз глаза.
– Что?..
– Мы должны уйти, – повторил Макс, и в голосе его было что-то новое – твёрдость, решимость.