посмотрела и пришла ко мне после стольких лет,
когда Галатея меня оставила и полюбил я Амариллиду.
Признаться, пока Галатея сердцем моим владела,
не было у меня надежд ни на свободу, ни на достаток,
хотя много овец для жертвоприношений отдавал я
и неблагодарным горожан привозил много вкусного сыра —
не раз возвращался домой я почти с пустыми руками.
Мелибей
А я дивился, Амариллида, отчего, печальная, ты к богам взываешь?
для кого на деревьях своих яблоки оставляешь?
Титира не было тут! Ах, сами сосны, Титир,
сами родники и сады тебя звали!
Титир
Что было делать? Не мог бы избавиться я от рабства
где-то еще, ни найти богов милосердных.
Там, Мелибей, повстречал я юношу, в честь которого
каждый месяц, двенадцать раз в год, у нас алтари курятся.
Там он первый снизошел к моей просьбе, промолвив:
«По-прежнему волов пасите и быков разводите, дети».
Мелибей
Счастливый старик, земли остаются твоими!
Тебе их хватит: пусть и пашни твои каменисты,
и пастбища окружены заводями, заросшими камышами.
Беременные овцы у тебя не отравятся незнакомыми травами,
не повредит им никакая болезнь соседского стада.
Счастливый старик, здесь, среди ручьев знакомых,
у священных источников всегда найдешь ты прохладные тени.
Здесь всегда у соседской ивовой изгороди
туда-сюда летают, трудясь, гиблейские пчелы,
и часто жужжанье их будет навевать на тебя дрему.
Песни лесников под скалой будут доноситься с ветром,
и всегда будет слышно милых тебе голубей
и горлиц воркование с вязов высоких.
Титир
Прежде быстрые олени станут пастись в небе,
прежде моря сами оставят на песчаных берегах рыбу,
прежде парфянин станет воду из Арара пить, а германец – из Тибра,
чем из груди моей исчезнет его образ.
Мелибей
А мы бежим – кто к африканцам, мучающимся от жажды,
кто – к скифам, или на Крит, к быстро текущему Оксу,
или к бриттам самим, отделенным от остального мира.
Ах, увижу ль когда-нибудь, после долгих лет, берега родины?
Вернусь ли в свою бедную хижину с крышей, покрытой дерном,
чтобы любоваться своей желтеющей нивой?
Неужели нечестивый солдат завладеет вспаханными мною полями,
а урожаем – варвар? Гляди, к чему привели
гражданские войны нас. Для того ли поля мы засевали?
Грушевые деревья прививай теперь, Мелибей, и попробуй вырастить новые лозы!
Уходите прочь, мои когда-то счастливые козы!
Больше не буду глядеть на вас из пещеры, увитой лиcтвою,