– Как ты думаешь, – спрашивала с опаской мама у папы, кивая на дверь Митиной комнаты, – о чём они могут говорить?
Папа отрывался от газеты и серьёзно советовал маме:
– А вы, голубушка Софья Викентьевна, дверь-то приоткройте, да и послушайте, забудьте, что это неприлично!
Мама вспыхивала и энергично принималась за какие-нибудь дела. Но долго быть в неведении Софья Викентьевна не могла. Она подходила к двери и тоном, не допускающим возражений, звала мальчиков пить чай. Федька отказывался, ссылался на занятость и убегал. Нянька насмешливо говорила, что это «повадка у него такая – повеличаться надо!»
На Рождество, в канун Нового 1914 года, Федька пришёл к Мите непривычно торжественный: стриженый и начищенный. Они о чём-то пошептались в комнате у Мити и на приглашение Софьи Викентьевны вышли к столу. Федька неловко поклонился и протянул ей бумажный свёрточек: «Это подарок… Я сам сделал». Мама растерянно оглянулась на папу и взяла свёрток: в нём оказалась выточенная из гранита птичка.
– Это ты сам? – недоверчиво переспросила она.
Федька покраснел и кивнул головой.
– А это Саше… – Федька покраснел ещё больше, даже испарина выступила на лбу, – рыбка… тоже сам.
Крошечная рыбка из красноватого камня оказалась на ладони у Саши.
– Этот камень орлец, ну или родонит называется – пояснил Федька, – а птичка из гранита…
Софья Викентьевна разглядывала маленькие каменные фигурки.
– Фёдор, – мама впервые так назвала Федьку, – да ты настоящий мастер! И когда же ты научился этому… – мама хотела сказать «ремеслу», но запнулась – такому искусству?
– Так я же, Софья Викентьевна, уже год работаю на гранильной фабрике, как мой отец. Он меня поначалу-то и учил… Только до мастера мне ещё далёко! Много учиться надо.
Митя с гордостью посмотрел на друга и торжественно заявил:
– Между прочим, Фёдор хорошо рисует и когда-нибудь добьётся славы Денисова-Уральского1!
– Нуте-ка, – заинтересованно проговорил Степан Иванович, – дайте и мне внимательно рассмотреть творения! – Он снял пенсне и поднёс каменные фигурки поближе к глазам. – А что, Софья Викентьевна, может и удостоимся чести быть приглашёнными на выставку Фёдора, как когда-то побывали у Денисова-Уральского!
Мите послышалась насмешка в голосе отца, и он запальчиво проговорил:
– Денисов-Уральский тоже из рабочей семьи, а стал известным художником-камнерезом!