Лукреция села.
– А ты? Ты теперь что – мой союзник?
Кемаль налил себе вина. Поднял бокал.
– До первого предательства.
Они оба выпили. Но в этом глотке уже не было доверия – только необходимость.
Тем временем. Гавань Лимассола.
Корабль с чёрными парусами вошёл в порт под флагом купцов. Но на борту были не купцы. Это был посланник кардинала Челлини – священник в чёрном с лицом, напоминающим мрамор.
В его руках – новое письмо. На нём стояла печать с красной лилией.
– Время для начала второй фазы, – сказал он. – Пусть Кипр утонет в крови. Пока они сражаются, Рим возьмёт ключ.
Кемаль и Лукреция в подземной церкви, где хранится древний шифр – часть секретов крестоносцев, спрятанных на Кипре. На стене – фреска с ангелом, держащим письмо и меч.
– Если мы не остановим их, – сказал он, – война между Востоком и Западом вспыхнет снова. И все города, от Рима до Стамбула, станут кладбищами.
Лукреция коснулась рукояти кинжала у бедра.
– Тогда нам придётся стать теми, кто играет за обоих. Игра продолжалась. И теперь она стала смертельной.
Глава 4: Башня предателя
Западное побережье Кипра. Ночь.
Море шептало о беде. Лодка, на которой плыли Кемаль, Лукреция и молодой послушник Рафаэль, раскачивалась на волнах. Их цель – старая крепость в горах, когда-то принадлежавшая тамплиерам, а ныне обжитая неизвестными, скрытными и жестокими.
– Это место – чёрная дыра. Те, кто входит туда, редко возвращаются, – прошептал Рафаэль.
Кемаль повернулся к нему:
– А ты чего боишься больше – тьмы или того, что в ней увидишь самого себя?
Рафаэль замолчал.
Крепость. За полночь.
Они прошли через старые туннели, где воздух пах смертью и солью. Внутри стены были выложены чужими письменами – не латынью, не арабским, а чем-то более древним. Кемаль нашёл дверь с символом креста и полумесяца – знаком Ордена Границы.
– Мы внутри. Теперь будьте готовы. Здесь доверять можно только стали, – сказал он, и вытащил короткий изогнутый клинок.
В зале они нашли чертёж – план операции. Несколько городов: Никосия, Родос, Смирна, Венеция. Красные круги и стрелы. Заговор касался не только письма. Это было вмешательство в равновесие мира. Религиозная война, которую кто-то хотел начать с холодной точностью.
– Если это произойдёт – Европа запылает, – сказала Лукреция, глядя на карту.
– И Османская империя рухнет под гневом крестоносцев, – добавил Кемаль. – А кому это нужно?