"Ева," – произнесла мисс Эллис, и в ее голосе теперь отчетливо слышалось подавляемое неудовольствие. "Твои вопросы выходят за рамки программы. Пожалуйста, записывай утвержденные протоколы. Мы вернемся к этому… если будет время и необходимость."
"Но необходимости *есть*!" – воскликнула Ева, не выдержав. "Разве вы не чувствуете? Вот сейчас! Воздух стал другим! Все напряглись! Почему? Потому что я задала вопрос о 'невидимом'? Это и есть оно! Вот это напряжение! Это невидимо, но оно *реально*!"
Тишина в классе стала абсолютной. Лица одноклассников были смесью страха, замешательства и насмешки. Мисс Эллис встала из-за своего стола. Ее гладкое лицо впервые исказилось – промелькнула гримаса, слишком быстрая, чтобы ее заметил обычный человек, но Ева видела. Гримаса была отвращением.
"Ева," – повторила мисс Эллис, подходя к ней. "Ты нарушаешь правила. Твое поведение деструктивно. Ты… ты говоришь о вещах, которых нет."
"Они есть!" – почти крикнула Ева, отступая в своем кресле. Она чувствовала, как нити враждебности стягиваются вокруг нее, плотные и колючие.
"Ты либо не понимаешь программу, либо… у тебя сбой," – холодно произнесла учительница. Она наклонилась к Еве, и теперь Ева видела только ее лицо, совершенно лишенное теплоты. "Твое восприятие ошибочно. То, что ты называешь 'невидимым', – это просто… шум. Не игнорируй протоколы из-за шума."
"Это не шум!" – слезы выступили у Евы на глазах. "Это… это смыслы! Связи!"
"Это патология," – отрезала мисс Эллис. Она выпрямилась. "Я вынуждена буду сообщить о твоем поведении школьному психологу для оценки на соответствие стандартным параметрам."
Холодная, официальная формулировка прозвучала как приговор. Ева почувствовала, как нити страха, теперь ее собственного страха, опутывают ее. Одноклассники смотрели на нее как на чудовище. Лея отвела взгляд.
Остаток урока прошел в тягостном молчании. Ева сидела, не поднимая головы, чувствуя тяжесть чужих взглядов и плотность негативных "полей" вокруг себя. Слова мисс Эллис – "патология", "сбой" – засели в голове. Они звучали как эхо всего, что она чувствовала с самого детства: она *другая*, она *сломанная*.
После школы, выходя на проспект, Ева снова погрузилась в гудящий океан "био-роботов". Но теперь она видела его иначе. Видела не просто шаблоны, а тюрьму из шаблонов. Люди были заперты в своих предсказуемых реакциях, в своих поверхностных желаниях. Они следовали протоколам, потому что боялись. Боялись "шума". Боялись всего, что не вписывалось в их плоскую, двухмерную реальность.